Убить демиурга!

Рука выписывала знаки призыва, ноги обходили столб, губы шептали молитву. Все было как всегда до того мига, как выводимые свежей кровью символы молитвы не запылали неистово алым и не сложились в иные, составляя послание.

Старуха-жрица смотрела, а по щекам катились слезы. Бог ответил. Первым испытанным чувством было ликование. Сарстисар редко снисходил до обыденных вопросов и просьб. Вторым — изумление. Однако ничто не помещало жрице опустить на ритуальный столик чашу и кисточку, взять тяжеленную палку и от всей души долбануть в гонг призыва так, чтобы сонные птицы, ночующие под крышей храма, сорвались со своих мест и устроили совершенно непотребный шум.

В ту ночь в храме более никто не сомкнул глаз. Дело нашлось каждому из спешно вскочивших на ноги служителей культа. Хвалебные песни, ритуальный благодарственный танец, кропотливая перерисовка откровений в пяти экземплярах. Самые быстрокрылые гонцы с толикой магии в крови, способные стрелой прошивать небеса, несли письма в большой архив откровений при главном храме и повелителю всея Узара.

Ночь едва перевалила за половину, как пришел ответ-повеление владыки Узара. Вместе с откровением божества самый выносливый из быстрокрылых посланников понес его в далекий Альрахан.

А мясо козы, которую никто так и не сподобился оттащить от столба во всей этой круговерти, наполненной шумом, гимнами, заунывным дудением труб и ритуальными воскурениями, настолько пропиталось горечью ароматного риоммо, что стало несъедобно. Торжественный завтрак был безнадежно испорчен. Впрочем, особого аппетита у горстки жрецов и жриц, тех, кто был допущен к ритуальной трапезе и тех, кто знал о содержимом посланий, не было. Слишком они оказались возбуждены, насторожены и даже, о да, пожалуй, даже немного испуганы. Очень опасный и важный ритуал предстояло совершить в Храме Сарстисара в час, когда взойдет новая луна.

Лисардан, не снявший праздничных одежд после бала, где представляли лоану Веронику, стоял у окна. Посол невидящим взглядом смотрел на два клочка серого пергамента, испещренные секретным кодом. Оставалось только скрипеть зубами. От него хотели невозможного. И не исполнить сие желание — значило утратить статус, положение при дворе, достаток и даже милость Сарстисара. Столько неприятностей от одного маленького письмеца, которое узарец полагал чистой формальностью и, что греха таить, был почти уверен, что его весть вряд ли удостоится прочтения. А если и будет прочтена, то не привлечет особого внимания. Он катастрофически ошибся в расчетах!

Как подобраться к Видящей Альрахана, за которую готовы растерзать любого три альсора с Владычицей впридачу? Как сделать это так, чтобы гнев альраханцев не пал на Узар? Попытка убрать лоану Веронику чужими руками провалилась и он, посол, сейчас любуется красотами ночи лишь потому, что взор Видящей не касается чуждых Альрахану созданий.

Хитроумие Лисардана пасовало перед невыполнимостью задачи. Он тасовал варианты, отбрасывая их один за другим, перетряхивая, как коробку с игральными призмами, но почему-то был уверен: стоит сделать бросок, и выпадет четыре тройки — самая неудачная из возможных комбинаций.

Да, сама девушка не показалась ему какой-то особенной или значительной. Все-таки от ВИДЯЩЕЙ он подсознательно ожидал чего-то большего, чем попытки пропахать носом пол на первой же ступеньке в бальную залу. Молоденькая, тощенькая, одета, правда, со вкусом. Так откровенных дурнушек в неподходящих туалетах на балу не было вовсе! К тому же, девочка альсорам чуть ли не в рот смотрела, доверчиво, как собачка на нее саму. Словом, не Видящая — пророчица высокой судьбы мира, а этакий цветочек тепличный. Даже зубки показала лишь раз, когда ее открыто оскорбили. Нет, опасной эту девочку посол не считал. Но как выцарапать ее из-под носа о-о-чень опасных сыновей Гилианы придумать не мог. Потому и стоял, перебирая вариант за вариантом, отметая один за другим, и теребя косы.

Нечего было думать добраться до девушки во дворце Владычицы. Один из дозволенных амулетов, носимых послом, даровал возможность видеть охранные плетения чар. Против такой крепости все, изобретенное узарцем, было не весомее комариного чиха. Значит, следовало рассчитывать лишь на план, предполагавший выход Видящей в город. Вдобавок, ситуация осложнялась тем, что заполучить объект надлежало в живом виде. Птички тут помочь ничем не могли. Отметались также метательные кинжалы, стрелы, дротики, иглы и прочие смертоносные средства удаленного действия. Будь Лисардан менее опытен и выдержан, пожалуй, сейчас не теребил бы, а выдирал волосы.

Но то ли нежный свет звезд, то ли дуновение благоуханного ветра сеаля, то ли именно перебор косиц, промассировавший голову и вызвавший приток крови, помог. Узарца осенила бредовая идея. Возможно, глупая, опасная, но дающая призрачный шанс на удачу. Там, где в дело могли встрять альсоры и Гилиана, рассчитывать на стопроцентный успех не приходилось, даже обладая силами и знаниями весьма специфического рода.