Убить админа

Я тут на днях здорово по Трофимовой прошлась. Не заметила, что она между пятым и четвертым застряла. Мы-то со Светкой и еще с другими девчонками на пятом этаже курили, а ей, видимо, захотелось в одиночестве, вот и огребла по первое число. Я насчет фигуры выразилась, что некоторым можно и силикон закачать, хоть для здоровья и вредно, но выхода нет, если доска доской. Ну и еще кое-что. Поржали от души.

А она все слышала. Мимо нас прошла, на нас даже не взглянула, но я поняла, что разозлилась.

Вот поэтому Светка, жаба в оборках, ей этот компромат и предоставила для расправы, надеялась, видно, что это ей зачтется, в хорошем смысле. Нет, вы представляете, Кать, какие дела творятся? Я, конечно, все из компьютера стерла, бумаги в сумку перепрятала, а эта гадина, думаешь, прощения попросила или оправдываться начала? Вот уж фиг, пришла в себя и так на меня наехала, что, если бы я была не я, со мной бы точно истерика случилась. Хорошо, что я — это я. Я ей так вмазала за закрытыми дверями, я ей такие перспективы с панорамами нарисовала, что эта мерзость влет заявленьице начеркала. Все, с сегодняшнего дня тут больше не работает. Нормально?

Катя только успевала вставлять «ну ничего себе» и «какой кошмар». Но, оказывается, не в этом суть, это было только предисловие. Суть заключалась в том, что какая же сволочь наша юристка, повезло же нам всем.

Тут Катя решила, что что-то прослушала важное и попросила уточнить, чем юристка-то в этой ситуации Киреевой не угодила.

— Как?! — вскричала Киреева. — Она же нарочно так все обставила! Она же теперь будет мной крутить или шантажировать!

— Что обставила?! Чем шантажировать-то?! — тоже разгорячилась Катерина. — Вы же все уничтожили! Все, так сказать, вещдоки! Нечем теперь вас шантажировать!

— Она могла снять копии! — в запальчивости выпалила глупость Надежда Михайловна. — И вообще. Значит, я ей что теперь, по гроб жизни обязана? Этой сволочи гламурной? Она теперь, может, захочет, чтобы я перед ней пресмыкалась при всех? Или тапки ей в зубах приносила?!

Вот теперь все понятно. Катя сказала:

— Я вам сейчас одну вещь скажу. Только вы сразу трубку не бросайте. Мне кажется, она не сволочь. Мне кажется, что…

Раздались короткие гудки.

«Почему, интересно, не звонит Демидов? — мрачно размышляла Катерина, вяло ковыряя вилкой свой праздничный завтрак, оказавшийся невкусным. — На работу, что ли, пойти? Придется с Киреевой объясняться. Теперь она решила, что я предатель. Достало… Или, может, по магазинам побегать, подарки к Новому году поискать? Или позвонить Людке Миколиной. Нет, у нее начальник злой, нормально не поговоришь».

Завтрак был съеден, грязная посуда поставлена в мойку. Мыть не хотелось. Звонок. Только не нервничай, лады?

— Привет, как дела? — будничным голосом спросил Демидов.

— Привет, нормально, как у тебя?

— И у меня нормально, — пауза. — Маменька желает с тобой познакомиться. Ты не против? Это много времени не займет, посидим часочек и пойдем, куда ты захочешь.

— А зачем это ей со мной знакомиться? — опасливо спросила Катерина.

— Ты забыла? — удивился Демидов. — Ты за меня замуж собралась, детка. А у меня имеется родительница, и она, по ее словам, имеет право знать, на ком женится ее единственный сын после столь долгого перерыва.

— Твоя мама циник?

— Циник. Но по сравнению с тобой она первоклашка в бантах. Ну так что передать? Ждет нас к обеду. Успеешь принарядиться?

— К обеду — это к двум, что ли?

Демидов глубоко вздохнул:

— К обеду — это к шести. Вечера. В два она только завтракает, правда, во второй раз. Я заеду за тобой в пять часов. Ау, как слышно, прием!

Как-то про маму она и не подумала. Мама же еще имеется, в перспективе свекровь. И обедает она в шесть, а не в час, как у нас, простых тружеников, положено. Это бывшая медсестра?! Демидов же рассказывал что-то про свою далекую юность, как они с маменькой на одни ее медсестринские существовали. Или она теперь стала крутой бизнесвумен, или разбаловал ее Демидов донельзя. В этом случае мамаше трудно будет смириться с появлением у любимого сына жены, которую он тоже, возможно, захочет баловать.

Но делать нечего, придется как-то ко всему этому приспосабливаться. Разве у нее есть выбор?

Вздыхая, Катя отправилась с ревизией в шкаф. Распахнула створки, уставилась задумчиво на висящие рядком джинсы, рубахи и джемпера. О, нашла! То что надо. Длинная до пят и узкая, но с воланами черная юбка из тонкого кашемира. Сидит изумительно. А сверху наденем вот эту беленькую трикотажную кофточку, сильно в талию и с рукавом «летучая мышь». Гламурно? Гламурно. А на шею подойдет… Катя открыла бархатный футляр и достала кулон — крупную жемчужину в золотой оправе, — который она вешала просто на черную шелковую ленту. Папа когда-то ей подарил. В принципе, нормально. Все равно ей ничего лучше сейчас не придумать.

Часиков до двух она поваляется с книжечкой на диване, а потом начнет не спеша собираться. Она со вкусом посидит в ванне, потом сделает тщательно маникюр, потом займется прической.