Убийство по расписанию

Меньше чем через минуту секретарша вернулась с горячим чайником и, приблизившись к столу, аккуратно и в привычной для себя манере разлила чай в чашки. В этот момент в кармане Владимира ожил мобильник. Он достал его и задумчиво посмотрел на сработавший определитель. Этот номер ему ни о чем не говорил. Но Рудерлинг все же ответил на звонок.

– Добрый вечер, господин Рудерлинг, – послышался в трубке мужской голос. – Сразу приношу вам свои извинения за беспокойство, но, поверьте, у меня есть вполне объективные причины для того, чтобы звонить вам. У меня есть к вам предложение, оно очень тесно связано с теми контрактами, которые вы так спешите заключить с вашими поставщиками. Давайте встретимся сегодня, скажем, через часок или около того, в неформальной обстановке. Например, в каком-нибудь кафе в центре города. Там и обсудим подробности.

Рудерлингу, изрядно уставшему от накладок за последние два дня, ничего не оставалось, кроме как согласиться на встречу. Он настоял, чтобы встреча состоялась как можно быстрее. Тут же было оговорено и более конкретное место встречи.

Поняв из обрывков разговора, что все приготовления, которые велись задолго до появления гостя в офисе, пропали даром, Варя с нескрываемой досадой засуетилась с бумагами Рудерлинга. Он же, подробно расспросив Варю, как добраться до ГУМа, и прихватив аккуратно собранные девушкой в папку договоры, незамедлительно покинул «Нейроникс» и отправился в центр города.

* * *

Вторник. 17 часов 19 минут

– Партию в шахматы, вы уж извините, не предлагаю, Альберт Николаевич, – язвительно бросил Гуров, занимая место за своим рабочим столом и попутно выхватывая из кармана пачку сигарет. – Но могу предложить закурить.

– Нет, спасибо, – отказался Доронин.

Внутри у Альберта все дрожало. Мерзкое ощущение. Ощущение неконтролируемого страха. Это еще неприятнее, чем нервное напряжение, практически не оставлявшее его всю вторую половину дня. Доронин помнил, что точно так же он чувствовал себя несколько лет назад, когда едва не угодил за решетку и лишь благодаря Лобанову избежал этой незавидной участи. Второй раз фортуна вряд ли улыбнется ему столь добродушно. Да и Ильи сейчас рядом не было. Хотя что, по большому счету, могло изменить его присутствие здесь.

– Времени у нас в обрез, Альберт Николаевич. – Гуров закурил и с зажатой в зубах сигаретой резко подался вперед так, что Доронин невольно отпрянул. – Так что давайте сразу перейдем к делу. В прошлый раз у нас с вами не состоялось душевной и откровенной во всех отношениях беседы. Предлагаю исправить это сейчас. Хотя, если быть до конца честным, я вынужден поставить вас перед фактом, что в вашем конкретном случае чистосердечное признание никак не повлияет на дальнейший ход событий. Увы, Альберт Николаевич. Слишком уж грязным делов вы занимались, чтобы рассчитывать на снисхождение закона.

– Каким грязным делом? – Каким-то чудом Доронин еще нашел в себе силы на сопротивление. – Я не занимался ничем противозаконным.

– Да что вы! – В Гурове закипала ярость, но пока он успешно сдерживал ее. Доронин не Аникеева, и, следовательно, подход к этому человеку будет совсем иным. Чуть позже. – А вот ваш друг и компаньон, Илья Романович Лобанов, дал совсем иные показания.

– Вот только не надо из меня идиота делать, – вскинулся Альберт. – Какие еще показания?

Он предпринял попытку вскочить со стула, но тут же поспешно сел обратно, словно пригвожденный мрачным взглядом полковника. Губы Доронина дрожали. Гуров чувствовал, что ему нужно совсем немного для того, чтобы дожать задержанного. Такие личности, как правило, не выдерживают долгого психологического сопротивления. Они проигрывают в незримой борьбе, и чаще всего поражение это чисто внутреннего характера. Почему-то полковник машинально подумал и том, что в тюрьме Доронин тоже долго не продержится. Но ничего похожего на жалость к этому человеку у Гурова не было.

– Лобанов подтвердил тот факт, что фонд «Эдельвейс» занимался незаконной продажей новорожденных детей за рубеж на органы. Более того, он предоставил в наше распоряжение расписки, выданные ему Аникеевой и Завладской после получения определенных денежных сумм. Они обе тоже дали показания, и их показания полностью совпадают с показаниями Лобанова. Единственное, что нам еще неизвестно, Альберт Николаевич, – Гуров криво усмехнулся. – Так это имена и фамилии тех людей, которые являлись вашими зарубежными партнерами. Так называемые заказчики. Но полагаю, что и за этим дело не станет. Обыск в стенах вашего фонда, который, кстати, и проводится сейчас, пока мы тут с вами мило беседуем, выявит все необходимые документы по этому вопросу. В самое ближайшее время дело будет передано в суд. Игра закончена, Альберт Николаевич.