Убийственный аргумент

— Слово держу, — сообщил он. — Тут по проспекту открылось одно местечко, так что братва решила там посидеть. Не возражаешь?

Развернувшись через Манежную, мы снова проскочили Новый Арбат, взлетели на мост… Чем мне нравятся хорошие иномаркипри плавности и тишине возникает ощущение стремительности.

Сразу после Панорамы водитель взял правее и затормозил возле углового дома.

— Здесь же обыкновенная столовка! — удивился я, так как знал немного топографию. — Пока работала Бородинская панорама, тут кормили заезжих экскурсантов. Кстати, довольно скверно кормили. У знакомых собака околела после того, как ей скормили местную котлету.

— Котлеты придуманы не для собак, — заметил Валерка. — А столовку теперь переделали в кабак. Днем отсюда прекрасный вид на «Бабу с тараканами», — он неопределенно махнул рукой в сторону пика на Площади Победы.

При всем своем блатнярстве, Валерка был верующим и неоднократно базарил по поводу близкого соседства православного храма и «идолища поганого». В общем, мужик был не так уж прост, как казался снаружи.

— Первым к Шамилю не лезь, — предупредил он. — Он не любит, когда за столом дела решают. За столом ты — гость. Ешь, пей, в общем, веселись. А уж потом толковать будете.

Валерка провел меня за стол, Шамиль чуть заметно кивнул, а остальным — их человек восемь — было наплевать.

С едой на столе обстояло простенько — салат с лобстерами, форель, запеченная в сметане, пицца микста, в которую кладется все, начиная от шампиньонов и кончаямоллюсками. Вино было белое молодое в длинных бутылкахзеленого стекла.

Похоже, я попал в ресторанчик с итальянским акцентом.

Компания подобралась разношерстная. Все были чисто выбриты и хорошо подстрижены. Пахло французским одеколоном, а костюмы на многих стоили не меньше билета до Парижа и обратно. Что же касается золотых «Ролексов», перстней и заколок для галстука, то суммарная их стоимость вполне соответствовала цене самого ресторанчика на Кутузовском.

Разве что лица… Не всем удавалось за золотистым загаром, полученным явно не в зимней Москве, сытостью здоровой и вкусной еды, ухищрениями массажистов и визажистов скрыть изрезанность черт, выщербленных колымскими ветрами, и издерганность взгляда, зараженного долгим однообразием лагерной жизни.

Хотя попадались и вполне милые здоровые ряшки, разве что слегка подпорченные наглой безнаказанностью. У них, похоже, все еще было впереди.

— Слышь, мужик, ты на моего кореша похож. Он в Гарварде охранником работает. Тоже побрит плохо, — мужик справа от меня заржал, словно сказал что-то остроумное.

— А я своего сына в юридический пристроил, — сообщил собеседник напротив. — Мне это таких бабок стоило — я бы твой Гарвард на корню скупить мог.

В дальнейшем беседа протекала так же весело и ненавязчиво.

Около полуночи Шамиль встал из-за стола. Сонный официант проводил нас до выхода. На улице Шамиль подошел к своей машине и только тут сделал вид, что заметил меня. Открыл дверцу большой черной машины, махнул мне рукой и влез первым. Валерка же, стараясь не поворачивать в мою сторону головы, сел в другой автомобиль.

— Боксер сказал, у тебя дело? — он вопросительно посмотрел на меня. — Выкладывай.

— В Москве сейчас находится один американец. Его раскручивают на крупную сумму.

— Не, с американцами я не связываюсь, — Шамиль покачал головой. — Они вон Японца замели.

— Этот не станет никому говорить, что на него наехали.

— В чем здесь покупка, а?

— Когда-то, у себя на родине, он был знаком с советским разведчиком. Теперь предполагает, что существуют документы, которые можно истолковать так, что его завербовало КГБ. В Штатах за шпионаж грозит пожизненное. У американца деньги есть. Он готов платить, — выпалил я все.

— И с КГБ я не стану связываться, — хмуро ответил Шамиль.

— На кой мне надо пулю от снайпера получить.

— Американца шантажируют люди, которые уже не работают на Лубянке.

— Связи-то остались, а? — он покачал головой.

— Мы же не будем отбирать деньги силой. С нами поделятся.

— Поясни.

— Мне надо, чтобы вы встретились с боссом ресторана «Красная лошадь».

— А дальше?

— Я с ним поговорю, и он захочет войти с вами в долю.

— С какой стати?

— Это уж я вам обещаю.

— Чего стоят твои обещания?

— Моей головы.

— Твоя голова, — он дунул на раскрытую ладонь, — не стоит даже этой пыли.

— Но ведь это моя голова. Я к ней привык. Можно сказать — дорожу. И не стал бы понапрасну ею рисковать.

Машина резко затормозила на светофоре и я поморщился от боли в спине.

— Ты чего кривишься? — зло спросил Шамиль.

— Позвоночник болит.

— Остеохондроз?

— Да. Застарелый, — я улыбнулся.

— А как лечился? — вдруг заинтересованно спросил он.

— Когда-то делал подводное вытяжение…

— А иглоукалывание не пробовал?

— Нет.

— Меня вот месяц назад прихватило, так очень помогло, — сообщил Шамиль с неожиданно потеплевшим взглядом.

Похоже, он нашел родственную душу.

О`Генри ничего не придумал, утверждая, что радикулит сближает людей. Слишком назойливое заболевание, когда мучительная боль в спине в любое мгновение может сделать тебя беспомощным. Тот, кто этого не испытал, никогда меня не поймет.