Убийства в Полянске

Вечером Таисия Игнатьевна решила подышать свежим воздухом – пройтись к реке. Перед этим она долго сидела в своём небольшом садике и любовалась цветами. «Если бы все люди были бы так чисты и красивы душой, как эти цветы, – думала она с мягкой улыбкой. – Но, увы, – улыбка сбежала с её лица, – это часто оказывается не так, и мы все порой в ответе за это. Анна Дмитриевна страдала от одиночества, носила свою боль в себе. Если бы нашелся человек, подружившийся с ней, помогший преодолеть злобу и украсивший её монотонную жизнь, то, я уверена, ничего бы не случилось. Но таких людей, к сожалению, мало. Все заняты лишь своими проблемами, да и я сама, чего греха таить, ничем не лучше остальных». Так думала Таисия Игнатьевна, сидя на скамеечке и любуясь клумбой. Вечером на прогулке она попыталась отрешиться и хоть на время забыть о событиях сегодняшнего дня, столь непохожего на другие. Легкий туман начал быстро сгущаться, и уже шагах в десяти трудно было что-либо разглядеть. Таисия Игнатьевна остановилась и устремила взгляд на небольшой ложок, лежавший в низине. Рядом журчал быстрый прозрачный ручеек. Внезапно белая завеса тумана начала приобретать какие-то причудливые очертания. Таисия Игнатьевна с изумлением увидела, как из глубины белой пелены проступает фигура и растет прямо на глазах.

«Что это, мираж?» – подумала Сапфирова, закрывая глаза. Она снова взглянула вниз, где протекал ручеек, но фигура не исчезла. Вдруг Таисии Игнатьевне показалось, что фигура смотрит прямо на неё. Сапфирова пристально вгляделась в белую фигуру, и на какое-то мгновение ей почудилось, что черты лица женщины напоминают ее собственные. Сапфирова стояла, не в силах отвести взгляда от чудесного видения. Но вот фигура начала таять, и в цельной белой массе появились какие-то серые клочья. Таисия Игнатьевна не знала, откуда взялись эти клочья, но они напоминали ей грозовые тучи, внезапно появившиеся среди белых облаков. Но вот черты лица стали растекаться, серые клочья исчезли, и белый туман вновь превратился в густую бесформенную массу.

Внезапно мозг Таисии Игнатьевны пронзила догадка.

– Да ведь это же была она, Женщина в белом! – воскликнула Сапфирова. – Возможно ли это, или я спала на яву?

На ум ей сразу же пришли слова Марфы о Женщине в белом, сказанные при последней встрече.

«Значит, все-таки она существует, – рассеянно думала Таисия Игнатьевна, напрасно всматриваясь в молочный густой туман. – Как мало мы все-таки знаем о разных потусторонних явлениях, – покачала она головой, – человеческий разум далеко не так всемогущ и совершенен, как многие полагают». Внезапно Таисия Игнатьевна подумала: «А имела ли я право так поступать? Ведь, может, я взяла на себя роль, не отведенную для меня? Имела ли я право распоряжаться чужой жизнью?»

Но вот туман рассеялся, и Таисия Игнатьевна ясно увидела ровную песчаную дорогу, ведущую вниз к реке, и в тот же миг все сомнения, как по мановению волшебной палочки, покинули ее.

– Прочь, туман и все сомнения! – громко воскликнула Таисия Игнатьевна и, взглянув на показавшийся внизу берег Крутой, все быстрее и быстрее побежала вниз, под гору, навстречу зеленому лесу и прозрачной глади реки.

Эпилог

Прошло несколько месяцев, и ужасные летние события стали постепенно изглаживаться из памяти полянцев. Жизнь потекла своим чередом. Амфитрион Ферапонтович Редькин все так же пил и играл в карты; о его тайных посещениях Шельмы-Марфы никто не узнал. Пелагея Егоровна Цепкина сидела в Полянске до последнего и лишь в конце ноября милостиво согласилась уехать в Ленинград. Музыкант Дудкин, увы, не внял предупреждениям Скворцова. Он продолжал играть и действовать всем на нервы, пока в один прекрасный день не загремел в больницу с сотрясением мозга. Это добрейшая Пелагея Егоровна Цепкина заехала ему сковородкой по темечку, когда он с особым усердием исполнял очередной марш на барабане около ее дома.

Люгеров и Адская вылетели из Полянска быстрее марафонцев, только пятки сверкали. Алексей Александрович и Вера Никитична Тишкины задержались на некоторое время. Из Утесова приехала дочь Саврасовой, чтобы привести в порядок хозяйство и решить, как быть с домом.

Следователь Попов сразу же по завершении дела отправился в долгожданный отпуск, который к тому времени выглядел более чем призрачно. Прокурору исход дела понравился.

– Меньше возни, – заявил он. – У суда и так работы хватает. А все-таки какая замечательная была идея привлечь к расследованию кого-нибудь из местных.

Артамона Матвеевича Бочкина, к сожалению, оправдали за недостатком улик. Краденые вещи были вырыты из огорода Тарасовой и переданы семье покойной Саврасовой. Пострадавшим в прошлом году Синицким украденные вещи вернуть не удалось из-за их отсутствия. Несмотря на то что ветеринар Бочкин был оправдан, он счел за лучшее уехать из поселка. Ведь его белой, как снег, репутации был нанесен непоправимый урон. Впрочем, никто особенно и не сожалел о его отъезде.