Убийства в Полянске

– И еще, – безжалостно продолжал Ермолкин, – почему вы отпустили Терентьева?

– Но ведь его алиби подтвердили, Олег Константинович, – защищался Попов.

– Ну и что, все равно надо было его допросить. Это не следствие, а халтура, – сурово заключил прокурор. – Я думаю…

– Время позднее, пора расходиться, – решительно остановил экзекуцию Дудынин. – Сегодня мы проделали большую работу, выработали версии, продвинулись вперед.

– Куда-куда продвинулись? – переспросил прокурор.

Внезапно он так грохнул кулаком по столу, что трубка чуть не вылетела у него изо рта.

– Никуда мы не продвинулись! – заорал он. – Мы топчемся на месте, как слепые щенята, марионетки, которых дергают за ниточки. Правильно сказал лейтенант: мы глупые зрители-любители, которые видят лишь то, что им позволено. Вы, Скворцов, если будете думать, то из вас выйдет толк. Итак, – властно произнес прокурор, обводя взглядом всех присутствующих, – я подвожу итоги. Сегодня был бег на месте, но надеюсь, что правильный курс нами взят. Слушайте внимательно, Кирилл Александрович, я буду давать указания, как вести следствие дальше, а то сами вы, похоже, не в состоянии этого придумать. Первое: подробный опрос Тарасовой. Надеюсь, вы поняли, что нужно спрашивать. Да выделите из списка фамилии тех, чьи отпечатки были обнаружены в задних комнатах, и спросите хозяйку, действительно ли она их пускала.

– Я не очень понимаю… – начал было Попов.

– А вам и не нужно понимать, – обрезал его Ермолкин. – Делайте, что вам говорят, обо всем будете докладывать лично мне. Отныне я курирую это дело. Далее, – загнул палец прокурор, – визит к Шельме, подробное выяснение биографий, материального положения покойной, ее родственников. Выясните все о том, кому переходит имущество убитой, проведите тщательный обыск в доме Тарасовой, следственный эксперимент по поводу показаний Образцовой о том, что она звала Тишкину. Если это не прояснит дело, копайте биографии всех подозреваемых, ищите мотив. Главное – мотив! Без мотива вы никогда не раскроете убийство. И еще: попробуйте найти неглупого человека из местных, естественно, не из числа подозреваемых. Постарайтесь склонить его на сторону правосудия. Пусть послушает, что говорят люди, поспрашивает кое о чем. Чего не скажут вам, скажут ему.

Голос прокурора звучал как набат. Сейчас его речь совсем не походила на протокол. Слушатели поневоле прониклись уважением к его железной логике и здравому смыслу.

– Единственное, что отмечено в ваших предложениях по дальнейшему ведению дела и заслуживает внимания, – это допрос водителя автолавки. Но это очень маленький плюс в сравнении с вашими просчетами.

Неожиданно голос Ермолкина потеплел.

– Вы можете обижаться за мою несдержанность, – сказал он, – но я говорил это не с целью задеть вас. Я лишь указал на ваши огрехи и сделал это исключительно для пользы следствия. Вы вольны относиться к моим словам как угодно, но мои распоряжения извольте выполнять в точности. Думаю, это все.

– У меня тоже есть предложение, – подал голос Дудынин, слушавший эту тираду с мрачным лицом.

– Я рекомендую вам покопаться в краже у Синицких.

– А зачем? – резко спросил прокурор.

– В связи с вашими предположениями о Шельме. Также нужно выяснить о других ее сбывшихся предсказаниях, в частности о козах.

– Правильно, хорошая мысль, – одобрил прокурор и взглянул на полковника даже с некоторой долей уважения. – Да, Кирилл Александрович, составьте план следственных действий. Покажете его завтра в девять в моем кабинете. Потом выедете в Полянск. Подумайте, может быть, у вас возникнут новые предложения. Тогда изложите их мне. Я, в свою очередь, тоже подумаю. Да вот мне кое-что пришло в голову прямо сейчас. Вы забыли включить в список подозреваемых Образцову. Итак, больше никто ничего не хочет добавить? – оглядел аудиторию прокурор. – Нет? В таком случае честь имею, – резко сказал он и не прощаясь вышел из кабинета.

– Хам, конечно, – заметил полковник, когда за прокурором закрылась дверь, – но дьявольски умен. Если б он был еще чуть-чуть повежливее, цены б ему не было, – заключил Дудынин, вздохнув. – Но нельзя требовать от людей слишком многого. Надеюсь, вы не очень расстроились, Кирилл Александрович, и вы, Владимир Андреевич? Я как инициатор совещания приношу вам свои извинения. Всего доброго, желаю удачи, – сказал он, пожимая руки следователю и лейтенанту.

Дудынин запер кабинет, и они вместе спустились вниз. Было тридцать три минуты десятого. На улице они распрощались и разошлись по домам. В Полянске Попов размышлял, что такое «хороший свидетель», теперь же он думал о том, каким должен быть хороший следователь.

Глава 20 Разговоры, сплетни, пересуды

Вряд ли возможно описать словами сцену, последовавшую за оглашением Поповым фамилий тех, кого он попросил задержаться в Полянске. Что тут поднялось! Пелагея Егоровна Цепкина выкрикивала проклятия вслед милицейской машине, грозясь утопить следователя в ведре с помоями.