Убийства в Чумном дворе

– Приятель, – ответил Г. М., снова обхватив голову руками, – я ничего не скажу о том факте, что он не смог бы сделать и трех шагов после того, как убийца нанес ему серьезный удар. Все, что он мог сделать, – это потянуть сигнальный провод, а затем упасть и разбить очки, вонзившиеся ему в глаза. Я ничего не скажу и о том, что от него до двери не было ни кровавых следов, ни отпечатков пальцев, хотя они должны были быть. Мы не станем спорить о том, мог ли человек, получивший удар шилом в сердце, поднять тяжелую железную скобу и отодвинуть засов, что под силу лишь сильному мужчине. Все, что я скажу, это то, что мы должны искать другое объяснение. Факты! Мне нужно больше фактов, Мастерс. А теперь о том, чем ты был занят сегодня, и о молодом Латимере. Давай разберемся со всем этим. Рассказывай!

– Да, сэр. Я приведу все в порядок. Порядок – это то, что нам нужно. И уже становится поздно… После того как я поговорил со Стиллером, адвокатом, мы оба отправились взглянуть на дом Дарворта. Забавно, что у домов есть свойство притягивать людей обратно. Не успели мы войти внутрь, как встретили…

Снова резко, почти в ухо Г. М., поскольку тот с выражением крайней заинтересованности на лице наклонился вперед, зазвонил телефон.

Глава пятнадцатая

Прижав трубку к уху, Г. М. свирепо вытаращил глаза.

– Нет! – быстро проговорил он. – Нет! Ошиблись номером! Откуда мне знать, какой номер вам нужен? Дорогой мой, я не дам и ломаного фартинга за ваш непотребный интерес к какому-то номеру… Нет, это не Уайтхолл 0007! Это музей 7000. Зоопарк на Рассел-сквер, вы, тупица… Конечно, на Рассел-сквер есть зоопарк. Послушайте… – В трубке раздался отчетливый девичий голос с коммутатора внизу. – Черт возьми, ягодка, – сказал Г. М., – почему ты не можешь отключить этих ублюдков и не соединять их со мной?.. – Его голос стал леденяще-строгим. – Нет, мой дорогой, я не вас назвал ягодкой…

– Полагаю, это меня, сэр, – поспешно вставая, сказал Мастерс. – Извините меня. Я распорядился, чтобы мне перезванивали сюда. Я надеюсь, вы не…

Г. М. перевел взгляд с телефона на Мастерса. Телефон звякнул.

– Ха-ха. – В трубке еще звучали насмешливые замечания, когда Мастерс ловко перехватил ее.

– Это не было шуткой секретарши, – сказал кому-то Мастерс. – Это был сэр Генри Мерривейл. – В трубке раздалось бульканье. – Я ничего не могу поделать с тем, что ты подумал. Продолжай в том же духе, Бэнкс! Чего тебе надо? О!.. Когда?.. В такси, да? Ты видел того человека? Запомнил номер такси? Ну, для справки. Нет, это, наверное, не важно. Ничего подозрительного? Нет, я просто должен быть начеку. Можешь туда наведаться, если совесть позволяет… Верно…

Когда он положил трубку, у него был довольно неуверенный и встревоженный вид, и рука его потянулась было к ней снова. Но он отвлекся на другие тяготившие его вопросы, а Г. М. был в настроении прочесть лекцию.

– Ну вот! – с мрачным удовлетворением сказал Г. М., указав пальцем на Мастерса. – Вот прекрасный пример невыносимых издевательств, которым меня здесь подвергают. Да еще называют чудиком! Только представьте себе! Просто вламываются ко мне, когда кому заблагорассудится, или звонят мне и называют чудиком!.. Налей мне еще, Кен. Я перепробовал все способы не пускать сюда никого. Я пробовал поставить на свою дверь самый сложный йельский замок. И единственным человеком, которого я когда-либо запирал, был я сам. Карстерсу пришлось выламывать дверь. И у меня все еще есть мрачное подозрение, что кто-то намеренно вытащил этот ключ из моего кармана. Ба. И даже моя секретарша – заметьте, самая милая девушка, которая когда-либо наводила беспорядок на моем столе, – предает меня. Я спрашиваю, что еще человеку остается делать?

Мастерс, сцепивший руки, словно на руле автомобиля, который дико занесло на повороте, пытался отвлечь его. Был только один, не совсем честный способ сделать это. Подумав о секретарше Г. М., я предался сентиментальным воспоминаниям о старых временах. Я начал рассказывать Г. М. о том дне, когда мы с Банки Нэппом пришли без предупреждения, а с ним была ягодка Лолли, которой он якобы диктовал письма. Это сработало. Он повернулся к Мастерсу:

– Если я не получу от тебя никакой помощи, дорогой, то нам ничего не останется, как прекратить это дело. Продолжай! Ты рассказывал мне о посещении дома Дарворта. Продолжай.

Он помолчал, закатив глаза. Тут поднялся майор Физертон и с какой-то сердитой аккуратностью надел свою шляпу-цилиндр. Я едва мог разглядеть его лицо в полумраке, окружавшем настольную лампу, но, очевидно, майор, продравшись сквозь все хитросплетения наших доводов и умозаключений, привел наконец свои мысли в порядок, чтобы высказать яростное заключение.

– Мерривейл! – холодно сказал он.

– А? О! Садись, сынок, садись. В чем дело?

– Я пришел к тебе, Мерривейл, – прогремел майор, четко выговаривая слова, – за помощью. Ей-богу, ради нее! И я думал, что ты поможешь нам. А ты помог? Ты не помог. Ты продолжаешь нести беспардонную чушь…

– Послушай, сынок, – наморщив лоб, перебил его Г. М., – давно у тебя этот кашель?

– Кашель?