Убежище

"Роланд Грин, где тебя черти носят? Тебе придётся за многое ответить, приятель. Эмма сказала, что ты был напуган тем, что она тебе рассказала, но это не оправдание для твоего отсутствия. Ты знаешь, как она расстроена? Тебе лучше притащить свою задницу сюда, потому что ты нужен своей девушке".

— Чёрт, — пробормотал я, нажимая кнопку воспроизведения на третьем сообщении, которое пришло час назад.

"Волчонок, помоги же мне. Тебе лучше лежать где-нибудь без сознания, потому что это единственное оправдание того, что ты не можешь быть здесь с Эммой. Тем более в том, что она оказалась здесь, твоя чертова вина. Слава Богу, хоть один из нас заботится о твоей паре".

— Ох, Иисус.

Желудок болезненно сжался. Гнев Джордан беспокоил меня не так сильно, как тот факт, что Эмма провела в больнице уже два дня, полагая, что я недостаточно волнуюсь, чтобы быть там. При мысли о том, что она испытывает боль, у меня в горле застрял комок, и я нажал на газ сильнее. Несмотря на заверения Джордан, что с Эммой всё в порядке, я мучил себя, представляя её на больничной койке, подключенной к аппаратам.

К тому времени, как я добрался до больницы и узнал, на каком этаже находится Эмма, я уже был совершенно разбит. Я заметил кого-то на посту медсестёр и поспешил спросить номер палаты. Прежде чем я успел до неё добраться, Джордан перехватила меня, выглядя как мстительный ангел.

— Чёрт возьми, тебе уже давно пора быть здесь, — шепотом заорала она на меня. — Где тебя черти носили?

— Я охотился, — тихо сказал я. — Я вернулся всего час назад. Как там Эмма?

— Она спит. Ты не проверяешь свой телефон?

Теперь настала моя очередь хмуриться.

— Максвелл не разрешает нам брать с собой телефоны, когда мы охотимся.

Она потащила меня в пустую комнату ожидания.

— Зачем тебе было отправляться на охоту после того, что случилось в пятницу вечером? Это был дерьмовый ход, Роланд.

— Я знаю, — я с несчастным видом потёр лицо. — Максвелл приказал мне пойти, и я подумал, что будет лучше, если я ненадолго покину город.

— Ты имеешь в виду, сбежишь, — обвиняюще произнесла она. — Эта девушка прошла через ад, и ты даже не представляешь, как трудно ей было открыться тебе. Да, вампир творил ужасные вещи, но Эмма была жертвой, равно как и Нейт. Если ты этого не понимаешь, значит, ты её не заслуживаешь.

У меня внутри всё перевернулось.

— Где она сейчас? Мне нужно всё объяснить…

Джордан схватила меня за руку.

— Притормози. Прежде чем ты увидишь Эмму, я хочу знать, почему ты не уберёг её от этой волчицы. Ты должен был знать, что эта девушка была опасна после того, как она чуть не напала на Эмму в первый раз.

Холодок пробежал у меня по спине.

— О чём ты говоришь?

— Я говорю об этой сучке Лексе. Она пыталась убить Эмму в субботу.

— Что? — прохрипел я.

— Эмма ехала на своём скутере по какой-то старой дороге вдоль утёса, там-то её остановила Лекса и сказала, чтобы она держалась подальше от тебя. Когда Эмма попыталась уехать, Лекса обратилась и погналась за ней.

Я пристально посмотрел на неё.

— Она стала причиной несчастного случая с Эммой?

— Она гналась за Эммой до главной дороги, где та чуть не врезалась в микроавтобус. Водитель рассказал полицейским, что видел большую белую собаку, бежавшую за скутером. Какого цвета Лекса?

Моё сердце бешено заколотилось, а руки сжались в кулаки от захлестнувших меня гнева и чувства вины. Джордан была прав, это была моя вина. Если бы я доложил о Лексе Максвеллу, как следовало, она бы никогда не причинила бы вреда Эмме. Я думал, что она оставила меня, когда узнала, что я запечатлелся на Эмме. И раз уж Лекса попыталась убить человека, особенно пару оборотня, с ней должно быть было что-то серьёзно не так.

Джордан щёлкнула пальцами перед моим лицом.

— Эй, остынь. Твои клыки уже видны.

Я глубоко задышал, пока не успокоился и мои клыки не втянулись.

— Я позабочусь о Лексе, — сказал я твёрдым голосом. — Но сначала мне нужно увидеть Эмму.

— Вторая дверь за постом медсестер. Честное предупреждение, волчонок, если ты заставишь её плакать, я тебя кастрирую.

Я кивнул и пошёл в палату Эммы. Осторожно прикрыв за собой дверь, я обошёл занавеску, закрывавшую кровать. Мой желудок сжался, когда я увидел её лежащей в постели, подключенной к капельнице. Её лицо было бледным, а тёмные волосы рассыпались веером по подушке. У неё была гипсовая повязка на правой руке от запястья до локтя, но я не видел никаких повреждений головы. Слава Богу, что у неё был шлем, иначе всё могло быть хуже...

Я с трудом сглотнул и подошёл к кровати. Её рука была холодной и маленькой, и её пальцы вздрогнули от моего прикосновения.

— Мне так жаль, Эмма. Мне никогда не следовало покидать тебя.

Я сел на стул рядом с кроватью, по-прежнему держа её за руку. Увидев её такой, я испугался. Это было жестоким напоминанием о том, как уязвима она была, как легко я мог потерять её. И её последним воспоминанием о нас, был бы мой уход от неё.