Читаем Убайдулла-наме полностью

Когда Махмуд [бий аталык] узнал о таком деле, он понял, какую цель преследует тот ублюдок-мошенник. В ответ ему он написал следующее: “если бы Ашур кунграт действительно чувствовал к нам расположение, то он оставил бы свое племя и с несколькими близкими к нему людьми прибыл к нам. Устроив в течение двух-трех дней пир, мы за чашей интимности узнали бы друг друга и то, что есть в голове /63б/ задушевного, мы бы высказали открыто”. — Ашур на это совершенно для него невыносимое предложение дал такой ответ: “лисица говорит: я знаю тысячу уловок, чтобы освободиться от собаки, но все же лучше нам не видеть друг друга”. — Махмуд, получивши такой ответ, пришел к заключению, что Ашур уверен в том, что без его помощи ему, Махмуду, не осуществить дела. Поэтому по необходимости Махмуд [бий аталык] сделал распоряжение кликнуть клич войскам и приступить к изготовлению орудий войны. Тем временем к Махмуду прибыл из Бухары его шпион, которого он посылал ко двору государя [Убайдуллы хана], и сообщил ему, что Хаит дадха по приказанию [своего] государя подходит на помощь гарнизону крепости Дерф. Махмуд, услышав такое известие, глубоко над ним задумался и ему пришла мысль, что пока еще Хаит дадха кипчак не вступил в район названной крепости, нужно постараться принять меры [против его дальнейшего продвижения]. И, полный гордости, он занесся и приказал половине своих войск поспешить /64а/ к урочищу Пашхурд навстречу Хаит дадхе, а сам с другой половиною войска направился к крепости Дерф. Глубокою ночью он подошел к ней и осадил ее. Когда гарнизон Дерфа узнал об этом случае и воочию убедился в смелости и наглости неприятеля, то [его] храбрецы, принадлежавшие к бухарскому войску, считая для себя позором подобную дерзость и наглость врага, постарались заняться приготовлением средств для войны. И в то время, когда с появлением утренней зари, вырвавшей темный локон ночи, стало светать и показались признаки наступающего утра, львы лесных зарослей, рычащие и разъяренные, выйдя из крепости, бросились в атаку на неприятельское войско и завязали бой. Махмуд [бий аталык] также отдал приказ бывшим с ним войскам [племен] катаган и дурмен вступить в битву. Запылал [огромный] костер войны и сечи; смерть разбила свою палатку и полил дождь погибели. /64б/ Очень много людей из неприятельского войска отправились в небытие. Ашур кунграт, который ждал такого случая, со многими из своих собратий и с людьми [из племени] кунграт, зайдя с одной стороны неприятеля и, провозгласив хвалу государю, бросился [в бой на своем] коне и такую устроил сечу, что про нее сказали, что бывшая до этого битва казалась детскою забавою. [Словом, столь было страшно], как будто настал страшный суд. Языки мечей бойцов за веру, по смыслу выражения: *ударом по голени и шее[123] служили блестящим тому доказательством.

Стихи:Подобной крови стала вся степь и предгорья.Мир [стал] подобен ночи, а шашки — светильникам.От ржанья коней и пыли, [поднимаемой] войсками,Воздух стал похож на черное лицо негра.

По воле судьбы отделилась стрела из запаса стрел победоносного войска и попала в Раджаба токсаба дядю Махмуд [бия аталыка], который сражался отдельно, и тотчас птица его души вылетела из клетки его; тела. Когда Махмуд увидел этот случай, то дым скорби поднялся /65а/ к его мозгу; подобно сумасшедшему он бросился в бой на [своем] коне; бухарское войско тоже еще больше проявило ярость в битве и стало разить [врагов] мечами и ниспровергать мужей. [В результате] большая часть вражеского войска обратила тыл; большинство командного состава из армии Махмуда стало добычею острых стрел и смертоносных шашек победоносного войска; часть была захвачена в плен.

Когда обнаружилось [полное] расстройство вражеского войска, то избежавшие гибели остатки его обратились в бегство с поля битвы. Махмуд [бий аталык], в испуге восклицая “*нет мощи!”[124], разбитый и усталый добрался до великой термезской крепости. Осведомившись о коварстве и предательстве Ашур кунграта, он разразился по его адресу угрозами; в ослаблении же своего войска посылкою половины его в урочище Пашхурд [для задержания Хаит дадхи] он [горько теперь] раскаялся. Махмуд думал, что судьба будет к нему всегда благоприятна, но он не знал, что у нее есть много способов действий, так что в одночасье перевернет [целый] мир и делает высокие положения в мире /65б/ низкими.

Стихи:Мир не всегда бывает в одном положении.Может быть, аллах создаст после сего, что-либо новое.

Впрочем аллах всевышний самый осведомленный о сущности вещей!.

Перейти на страницу:

Похожие книги

История Железной империи
История Железной империи

В книге впервые публикуется русский перевод маньчжурского варианта династийной хроники «Ляо ши» — «Дайляо гуруни судури» — результат многолетней работы специальной комиссии при дворе последнего государя монгольской династии Юань Тогон-Темура. «История Великой империи Ляо» — фундаментальный источник по средневековой истории народов Дальнего Востока, Центральной и Средней Азии, который перевела и снабдила комментариями Л. В. Тюрюмина. Это более чем трехвековое (307 лет) жизнеописание четырнадцати киданьских ханов, начиная с «высочайшего» Тайцзу династии Великая Ляо и до последнего представителя поколения Елюй Даши династии Западная Ляо. Издание включает также историко-культурные очерки «Западные кидани» и «Краткий очерк истории изучения киданей» Г. Г. Пикова и В. Е. Ларичева. Не менее интересную часть тома составляют впервые публикуемые труды русских востоковедов XIX в. — М. Н. Суровцова и М. Д. Храповицкого, а также посвященные им биографический очерк Г. Г. Пикова. «О владычестве киданей в Средней Азии» М. Н. Суровцова — это первое в русском востоковедении монографическое исследование по истории киданей. «Записки о народе Ляо» М. Д. Храповицкого освещают основополагающие и дискуссионные вопросы ранней истории киданей.

Автор Неизвестен -- Древневосточная литература

Древневосточная литература