Читаем Убайдулла-наме полностью

Так как государь уже давно решил отправиться в Балх, то он высказал эмирам это намерение; и в то время, когда солнце вышло из /214б/ зодиака Водолея и вступило в знак Рыб[343], миродержавного государя охватила мысль о выступлении в Балх. Хотя из Балха и от Махмуд [бия аталыка] не было известий, которые были бы побудительной причиной для такого марша, тем не менее государь, невольно как-то, стремясь скорее осуществить это бесполезное путешествие, приказал перенести свою резиденцию из высокого арка. Эмиры, военачальники, близкие ко двору сановники и дворцовые служители, все стали отговаривать государя от этого бесцельного предприятия, но государь ничего не хотел слушать и спешил скорее выступить в путь. Он не знал арабского выражения: медлительность — от всемилостивого [аллаха], а поспешность — от сатаны. Проявивши поспешность с этим путешествием, он спокойное государство привел в смятение.

Стихи:Кто с поспешностью стремится чем-либо овладеть,Тому камень жестокости разбивает ногу его достоинства.

Мудрые люди говорят, что медлительность и обдумывание украшают все дела; по причине поспешности много дел терпит вред: каждое /215а/ же важное дело, которое начали исполнять обдуманно и не спеша, приходит к благополучному концу; то же дело, что бросаются делать сгоряча и легкомысленно, в большинстве случаев не доводят до желательного конца и, возможно, что это вызывает расстройство [целой системы].

Стихи:Совершай не торопясь дела мира,Ибо в деле не годится горячность,Если ты слишком горячо зажжешь светильник,То немудрено тебе и сгореть от него, подобно мотыльку.

Сколько эмиры не оказывали сопротивления поездке [государя в Балх], тот [оставался непреклонным и] докучал им своим решением выступить туда. Этот трудный вопрос никаким образом не разрешался. Волей-неволей эмиры, поставивши в известность об этом затруднительном положении мать его величества, Биби Падша, и государев гарем, обратились к ним с просьбою, чтобы [эти близкие государю женщины] насколько возможно постарались отговорить его от этого путешествия, которое только вызовет смуту в государстве и беспорядок среди [государевых] слуг, однако и это обращение не принесло пользы. Астрологи доложили государю о разных предвидимых затруднениях и неблагоприятных предзнаменованиях [для его выступления в Балх]. Они подробно объяснили [ему], что нынешний год представляется таким, что благоприятное влияние звезд в нем исключается, что предвидится несчастие, что благоприятствующие начала судьбы сменятся жестокостью и потому в данное время не рекомендуется начинать ни одно дело.

/215б/ Стихи:Судьба рождает хорошее и дурное;[А] звезды бывают иногда друзьями, иногда врагами.

Государь не придал никакого значения словам астрологов. Ма'сум аталык, сумев уловить благоприятное настроение государя, начал его отговаривать [от поездки в Балх]; он сказал:

“Мы — слуги, поддерживающие престол вашего величества, воспитаны вечно длящимся царствованием вашим, [дающим нам] жизненный покой; подобно рыбе в воде, мы [неразрывно] связаны общением с вами. От этого путешествия, которое вы избрали, ничего другого в результате не будет, кроме огорчения”. И сколько этот эмир не приводил убедительных доводов в пользу отмены этого путешествия, сколько не старался в этом отношении — ничего не вышло.

Стихи:Что касается нашего друга, то он ни за что не ухватился,И все, что мы ему высказали, он ничего не принял во внимание.

Государь, будучи недоброжелательно настроен к аталыку, /216а/ вообразил другое в его словах, отнеся их к трусости и страху этого эмира; поэтому он сказал своим приближенным: “Аталык, трепеща за свою жизнь и опасаясь своей гибели, — потому что в душе боится меня, — подобно совершенно растерявшемуся человеку черезчур старается отговорить меня от этого путешествия. Другие же эмиры, следуя ему, открыто повторяют то же самое”.

Аталык, услышав эти слова государя, пришел в такое волнение, что как-будто стал изранен тысячью уколами кинжала и как-будто отведал чашу с ядом из рук виночерпия злой судьбы. Проявляя покорность, он не стал больше отговаривать государя и сказал:

Стихи:“Где и [кому] я скажу, что при такой сжигающей болиМой врач посягнул [на эту] беспомощную душу?Можно ли кому-нибудь высказать ту мысль,Что мой друг как сказал, так и поступил?!”.
Перейти на страницу:

Похожие книги

История Железной империи
История Железной империи

В книге впервые публикуется русский перевод маньчжурского варианта династийной хроники «Ляо ши» — «Дайляо гуруни судури» — результат многолетней работы специальной комиссии при дворе последнего государя монгольской династии Юань Тогон-Темура. «История Великой империи Ляо» — фундаментальный источник по средневековой истории народов Дальнего Востока, Центральной и Средней Азии, который перевела и снабдила комментариями Л. В. Тюрюмина. Это более чем трехвековое (307 лет) жизнеописание четырнадцати киданьских ханов, начиная с «высочайшего» Тайцзу династии Великая Ляо и до последнего представителя поколения Елюй Даши династии Западная Ляо. Издание включает также историко-культурные очерки «Западные кидани» и «Краткий очерк истории изучения киданей» Г. Г. Пикова и В. Е. Ларичева. Не менее интересную часть тома составляют впервые публикуемые труды русских востоковедов XIX в. — М. Н. Суровцова и М. Д. Храповицкого, а также посвященные им биографический очерк Г. Г. Пикова. «О владычестве киданей в Средней Азии» М. Н. Суровцова — это первое в русском востоковедении монографическое исследование по истории киданей. «Записки о народе Ляо» М. Д. Храповицкого освещают основополагающие и дискуссионные вопросы ранней истории киданей.

Автор Неизвестен -- Древневосточная литература

Древневосточная литература