Читаем Убайдулла-наме полностью

Туракули, считая себя очень близким к государю лицом, был очень сконфужен, что его заступничество [за Джавшан калмыка] оказалось безрезультатным. [Но он не успокоился] и стал осаждать государя неотступными просьбами, проявляя их так много, что и представить невозможно. Добросердечный государь по своей неопытности оказался непредусмотрительным и по крайнему милосердию своему решил преступление Джавшан [калмыка], было ли оно или не было, простить. Государь /213а/ земной поверхности, несмотря на то, что знал про злые поступки Джавшана, который неоднократно обнаруживал возмутительное беспокойство, не согласовал свои действия с арабским выражением: кто испытывает испытанного, того постигает раскаяние — и не слышал хадиса: нельзя укусить правоверного дважды с одной стороны.

Стихи:Птичка, напуганная сетью,Может ли потом успокоиться зернышками?

В конце концов неотступные мольбы Туракули [за Джавшан калмыка] перевернули мир и привели в расстройство вселенную. Смысл арабского выражения: “назойливая просьба — ничтожнейшая вещь: польза [от нее] в существующем настоящем, а в большинстве случаев она несет вред для будущего”, стал как нельзя больше подходить к его положению, в такой мере, что все это следует поскорее описать.

Стихи:Когда враг стал обижен [тобою], ты не считай себя в безопасности.У оскорбленного есть свои виды, не считай же себя в безопасности.Если он на первых порах обойдется с тобою по-хорошему,То напоследок ты много перенесешь от него неприятностей.

Туракули не знал, [что]

Стихи:Лучше [всего] пристыженный смутьян государства,Лучше [всего] отрезанная голова презренного Джавшана.

Каждый, упускающий случай погубить [своего] врага, в конце концов спешит к своей гибели.

Стихи:/213б/ Ты послушай моего совета, потому что благодаря емуТы станешь весел, а [твои] друзья будут довольны:Когда нога врага выбросит камень,Ты подними его поскорее и ударь им по его голове.Двустишие:Когда попадается в твои руки побежденный тобою враг,Разум требует от тебя, чтобы ты не давал ему пощады.

Одною из причин убийства государя и гибели царства была незадачливость Туракули. Он принадлежал к числу молодых дворцовых слуг, ни на иоту не имел ума и был лишен здравомыслия, так что его всегдашними собеседниками являлись [разные] шуты и клоуны; он общался с людьми пустыми, с низкосортными стихотворцами, с опиофагами и болтунами и не имел никакого представления об управлении государством. Дело в том, что этот сын раба был зачислен в штат дворцовых слуг и, получивши надлежащую дрессировку, был занят лишь играми и забавами, но государь по [своему] легкомыслию и неопытности, как не прошедший хорошей школы жизни, не вкусивший ни горячего, ни холодного от судьбы, предпочел этого дворцового никчемного казачка /214а/ Абдулле кушбеги. Нет более ясного подтверждения недостатка в государе как то, когда он перекладывает счастливое [спокойное] седло с коня на спину осла и службу феникса приказывает исполнять филину; предоставив малому человеку место великих людей, делает его правителем государства, главным из эмиров и украшением собраний военного сословия.

Стихи:Нельзя попусту опираться на место, занимаемое великими мужами,Разве только в том случае, когда у тебя налицо все основания для того, чтобы быть великим.<p><strong>О НЕОСНОВАТЕЛЬНОМ РЕШЕНИИ СЛАВНОГО ГОСУДАРЯ ОТПРАВИТЬСЯ В СТРАНУ БАЛХ, О ЗЛОСЧАСТНОМ ЕГО ВЫЕЗДЕ ИЗ ГОРОДА [БУХАРЫ], О КОВАРСТВЕ И ЗЛОДЕЙСТВЕ, ПРОЯВЛЕННЫХ В ЭТИ ДНИ НЕБЛАГОДАРНЫМИ ЭМИРАМИ И ВОЙСКАМИ, О РАНЕНИИ НЕСЧАСТНОГО ГОСУДАРЯ НЕСПРАВЕДЛИВЫМ КИНЖАЛОМ ЗЛОСЧАСТНОГО ВРЕМЕНИ</strong></p>
Перейти на страницу:

Похожие книги

История Железной империи
История Железной империи

В книге впервые публикуется русский перевод маньчжурского варианта династийной хроники «Ляо ши» — «Дайляо гуруни судури» — результат многолетней работы специальной комиссии при дворе последнего государя монгольской династии Юань Тогон-Темура. «История Великой империи Ляо» — фундаментальный источник по средневековой истории народов Дальнего Востока, Центральной и Средней Азии, который перевела и снабдила комментариями Л. В. Тюрюмина. Это более чем трехвековое (307 лет) жизнеописание четырнадцати киданьских ханов, начиная с «высочайшего» Тайцзу династии Великая Ляо и до последнего представителя поколения Елюй Даши династии Западная Ляо. Издание включает также историко-культурные очерки «Западные кидани» и «Краткий очерк истории изучения киданей» Г. Г. Пикова и В. Е. Ларичева. Не менее интересную часть тома составляют впервые публикуемые труды русских востоковедов XIX в. — М. Н. Суровцова и М. Д. Храповицкого, а также посвященные им биографический очерк Г. Г. Пикова. «О владычестве киданей в Средней Азии» М. Н. Суровцова — это первое в русском востоковедении монографическое исследование по истории киданей. «Записки о народе Ляо» М. Д. Храповицкого освещают основополагающие и дискуссионные вопросы ранней истории киданей.

Автор Неизвестен -- Древневосточная литература

Древневосточная литература