У «Волчьего логова»

— Хлопцы, пальнем по начальству? — волнуясь, спросил Климанов. И сам же ответил: — Пальнем. Они поехали к слободскому мосту, скоро должны возвращаться.

И партизаны, срезая угол леса, который вклинивается между двух дорог, бросились к противоположной опушке. Пробежать надо было с километр. Митя снял карабин с плеча, чтобы не хлопал по спине на бегу. Рядом, обняв двумя руками винтовку, бежал Ваня Волынец. Все шумно дышали и гулко топали. А Климанов забирал все правее и правее, увеличивая путь до опушки. Оно и понятно, во-первых, хорошо встретить эту машину подальше от колонны, чтоб оттуда за лесом не видно было, во-вторых, там дорога все ближе и ближе подходила к лесу, почти прижимаясь к нему.

И вот, когда перед глазами бегущих уже заплясали просветы меж деревьями, когда до конца леса оставалось метров пятьдесят, они услыхали выстрелы. Сначала справа, потом неподалеку от них на дороге, потом слева.

Выбежав на опушку, увидели задний буфер «опеля». Это из машины постреливали по лесу. Очевидно, хотели прощупать — не ответят ли? Но хлопцы не ответили. Не успели. Совсем немного не успели. «Опель» зачихал и быстро покатился по дороге.

— Надо немедленно в лагерь, — сказал Климанов, — поднимать людей по тревоге. Андрей, Митя… Сейчас пройдем немного вместе, взглянем, что возле мизяковского мостка делается, — и вы побежите в лагерь, доложите Грише. А мы тут будем дальше вести наблюдение.

Скрываясь за деревьями, они прошли вдоль опушки еще метров сто, не больше, как Митя, оглянувшись, крикнул:

— Едет! Возвращается!

Это опять черный «опель» катил вдоль леса.

— Ложись! — крикнул Климанов. — Мы с Ериным бьем по шоферу.

В этом месте дорога отходила от Буга и почти прижималась к лесу, к самому склону речной поймы. И едва машина поравнялась с залегшими партизанами, в морозном воздухе сухо щелкнули выстрелы. Машину резко занесло, и она остановилась, глядя на лес остатками лобового стекла. Из распахнутых дверок выскочили два офицера и тут же плюхнулись в кювет. Отстреливаются. Но партизан не видать, они наверху, над дорогой. Один фашист ткнулся в землю носом, другой пытался отползти за машину и тоже успокоился. И, чуть не наткнувшись на подбитый «опель», вылетел второй автомобиль, что стоял возле моста.

Резко остановившись, так что заскрежетали тормоза, шофер попытался развернуть машину и возвратиться. Партизаны дали залпом по второй машине. Они стреляли прицельно, лежа, каждый расчетливо и спокойно выбирал себе цель.

Не израсходовав и по обойме, партизаны перебили всех офицеров и бросились обыскивать машины. Климанов первым делом схватил большой планшет. Митя заглянул на заднее сиденье и увидел эсэсовскую шинель с витыми погонами.

— Миша! Где этот чин?

Те, которых они перестреляли, были младшие и средние офицеры, а это — очень высокий чин. Вернее — его шинель. Где же хозяин?

Митя захлопнул дверцу, сделал несколько шагов и отпрянул от неожиданности. Из-за машины выскочил здоровенный фашист и бросился бежать к Бугу. Митя стал дергать карабин, пытаясь снять его с плеча. Как назло, это получилось не очень быстро. Митя приложился с колена и выстрелил. Бежавший кубарем покатился по снегу.

— Гитлер капут, — сказал Митя.

Партизаны спешили. Облили машины бензином, подожгли и, не теряя времени, бросились в лес.

На этот раз карательная экспедиция сорвалась. Очевидно, гитлеровцы решили, что партизаны заранее узнали об их планах и очень тщательно приготовились к «встрече». Не могли же они подумать, что всех руководителей карательной экспедиции, выехавших на рекогносцировку, перестреляли партизанские дозорные, что эти дозорные еще час назад и сами не знали о предстоящем бое!

Партизаны весь день провели в напряженном ожидании.

Однако в лесу целый день обстановка оставалась напряженной. На карте, которую нашли в планшете, красным кружком был обведен квадрат леса, где находился партизанский лагерь, и жирно наведено немецкое «Р» — «партизанен». Вокруг леса, вдоль просеки и дорог синим карандашом размалеваны стрелы, значки, пунктирные линии. Без труда можно было прочесть замыслы немцев, которые в этот раз так и не удалось осуществить.

А на следующий вечер длинная колонна поотрядно выстроилась в лесу. Два партизанских соединения под командованием полковника Мельника и майора Владимирова параллельными курсами выходили в рейд. В лесу ожидать прихода наших оставались и Лидия Леонтьевна Волынец, и матери Игоря Коцюбинского и Довганя, и десятки других матерей и отцов, люди из сожженных сел, оставались добрые помощники дядя Миша Молостов, лесники Зверхшановские и многие другие.

В этот час разлуки каждый думал о друзьях и товарищах: доведется ли им встретиться после победы?