У темного-темного леса

И пусть, пусть любовь моя осталась без ответа — мне все равно есть чем гордиться. Не подлецу и не трусу я сердце отдала. И выбора своего стыдиться не стану — нечего мне стыдиться!

Словом, долгую дорогу рядом с Кайденом я бы не вынесла, очень уж противоречивые чувства меня разбирали. А сейчас мы с ним заглянем каждый к своему куратору, передадим лесное послание и разбежимся по своим делам, по своим друзьям. А там, глядишь, до вечера и не встретимся, и у меня будет еще чуток времени, чтобы разобраться в себе, разложить по отдельным корзинкам спутанные клубки из обязательств, желаний и пустых переживаний.

Замысел мой был хорош, вот только сбыться ему оказалось не суждено — я еще не успела прийти в себя от яростной отповеди наставницы Мадален, поведавшей мне о моей вопиющей безответственности и безрассудстве, как дверь в ее комнату стукнула о стену, и в наставник Одран за ухо завел в нее Кайдена.

— Вот, Мале, второй герой тоже нашелся, — с этими словами злосчастная дверь снова оглушительно хлопнула, но в этот раз о дверную лутку.

Я до того стояла пунцовая и мечтала раствориться в мире и подняться к кроне вечного древа прямо сейчас, лишь бы не слышать хлестких слов наставницы, обрушившихся на мою голову. А теперь мне стало еще и страшно — Кайден не я, он стыдиться и терпеть не станет, как бы не сорвался от злости! Бросила быстрый взгляд в его сторону, и чуть успокоилась — как ни странно, на лице лучника были написаны не злость с бешенством, а некоторая даже задумчивость.

Только бы он не вспылил от этой задумчивости! А то ведь этот может. И вовсе даже не в переносном смысле…

— Я вижу, тебе уже все рассказали, — глубокий, низкий голос наставника боевиков ножом вспорол мои страхи.

Целительница по-кошачьи дернула плечом:

— Нет еще… — и на вопросительный взгляд Одрана неохотно пояснила: — Мы еще не успели перейти к этому вопросу.

— Ну, выкладывай. — Боевик пихнул в спину своего подопечного.

Ну, хоть ухо отпустил — и то радость! Кайден на Одрана хоть и не злился, по-видимому, признавая за ним право на эдакие вольности, но одни боги ведают, на какой срок его смирения и разумности хватило бы.

— Старейшие фейри передали школе, что Брейден больше не будет брать кровь на поддержание Договора, а дождется, пока обрушится последняя Печать, и тогда возьмет все! — бодро, по-военному коротко отрапортовал Кайден, и я только кивнула. Лично мне ни прибавить, ни убавить было нечего, а всякие деликатные подробности, вроде случайного брачного обряда, я бы и под пытками сообщать не стала.

Кайден, как видно, тоже не горел — хехе! — желанием выносить эту новость на людской суд. То ли стыдился, что его, как зеленого юнца, окрутили силком, то ли, как и я, попросту считал это только нашим с ним делом.

Наставница Мадален, и без того выглядевшая усталой, будто не спала всю эту ночь, от наших новостей и вовсе спала с лица. Она уже собралась что-то спросить, но Одран ее остановил:

— Пойдем-ка к Паскветэну. И господина дознавателя хорошо бы пригласить — все равно пересказывать придется.

Наставница согласно кивнула, и Одран снова протянул руку прихватить Кайдена за ухо, но, когда тот с настороженным выражением отступил к стене, махнул рукой. Когда оба боевика покинули комнаты старшей целительницы, я облегченно выдохнула — слава богам, мирно все! Она же сама подхватила с постели теплую шаль, накинула на плечи и подтолкнула меня — чего, мол, замерла? Шагай!

Я послушно шагнула.

Путь до покоев директора был недолог, и я, следуя за наставниками, успела лишь спросить у Кайдена:

— Чего они?

— Перепугались. С Брейденом такие сложности, а тут недостача учеников. Весь замок обыскали и гадали, живых ищут, или трупы. В Лес дознаватель никого не выпустил, и директор его решение подтвердил.

Я понятливо кивнула щекочущему ухо шепоту и остановилась перед директорской дверью.

Выходит, пока наставница Мадален орала на меня, отводя душу и обвиняя во всем на свете, включая смену королевской династии в прошлом веке, мужчины успели все то же самое, и еще сведениями обменяться.

Я вздохнула — что ни говори, показательно!

Разговор с господином Гелесом и директором Паскветэном вышел долгий, и как-то само собой получилось, что мы опять ни словом не помянули связавший нас с Кайденом лесной обряд. Не то чтобы врали — попробуй-ка, недоучка, соври магам такого опыта! — скорее, просто, обтекали иные моменты еще до того, как о них спрашивали.

Да и отвечал на вопросы по большей части один Кайден, ко мне же наставники и дознаватель обращались, лишь когда хотели что-то уточнить. Я вовсе и не стремилась вылезть вперед со своим ценным мнением, сидела в уголке и тихо завидовала — так ловко увиливать и обходить скользкие места я научусь еще не скоро.

Не удивительно, что мне так и не удалось припереть Кайдена к стенке, пока он сам не захотел в руки даться!

Но ничто не длится вечно — закончилась и наша пытка допросом. Господин Гелес вежливо сообщил директору, что у него вопросов больше нет, и директор отпустил нас из кабинета мановением сухонькой руки.