Я пожала плечами. Мы об этом узнаем сразу после выдачи виновника Брейдену. Договор сейчас висит на волоске, и, если он восстановится со смертью убийцы, это почувствуют все, даже школяры, не говоря уже о фейри. А если не он… то на седьмой день в школе будет на две потери больше.
После урока однокурсники облепили Элару, как пчелы — цветущую липу. Я едва успела выскользнуть за пределы сомкнувшегося круга и почти бегом бросилась на четвертый этаж, где надеялась отыскать Нольвенн. Новость жгла язык и требовала поделиться и обсудить ее немедленно.
Подружка как раз выходила из класса, когда я подлетела к ней, ухватила за локоток и оттащила в сторону. Вот только разговор пошел совершенно не так, как я ожидала. Вместо того, чтобы задумчиво поцокать языком и выдвинуть свою версию насчет вероятности или невероятности такой кандидатуры в главные школьные злодеи, Нольвенн молча побледнела, глядя на меня широко открытыми глазами, словно не веря услышанному.
Я насторожилась и даже на полшажочка попятилась. Рефлекторно. Благо пять лет в тесной комнатушке бок о бок крепко вбили мне в голову: бледнеет магичка не от волнения, не от удивления, не от испуга — эти эмоции с Нольвенн вообще имели мало чего общего. Бледнела она от гнева.
Воздух с шумом вырвался из тонких ноздрей, костяшки стиснутых в кулаки пальцев побелели, в темных глазах заплескались опасные искры разбушевавшейся магии. Я сделала еще шажок назад и присмотрела себе столб. Хороший столб. Широкий. Надежный. Главное — добежать!
— Да как он посмел?! — голос ведьминой дочки шипел разъяренной гадюкой. — Боги, какой идиот! Нашел виноватого! Он бы еще директору обвинения выдвинул! Да его самого на съедение Брейдену надо отправить за такие идеи!
И тут до меня дошло.
Частые отлучки. Загадочный вид. Зеркальце. И облегченный выдох, когда вернулись боевики. Он ведь прозвучал рано. Очень рано. Как только в воротах появился самый первый всадник.
— Да я ему!.. — мое освещенное неожиданным озарением лицо Нольвенн оставила без внимания. — Сейчас все скажу!
Она круто повернулась на каблуках, и я едва успела ухватить ее за руку и лихо завершить поворот, чтобы подружка снова оказалась ко мне лицом. Колдовские глаза полыхнули гневом, но я только крепче стиснула ее запястье.
— Ну-ка пойдем со мной, — уверенно и спокойно произнесла я и потянула магичку за собой в женское крыло. И да простит меня наставница Ивона, но дело тут серьезное и отлагательств не терпящее, потом придумаю какое-нибудь оправдание.
Нольвенн слабо трепыхнулась, но подчинилась. Не буду врать, без крохотной толики дара тут не обошлось. Ну да ничего, оно на благо.
Едва мы оказались в комнате, Нольвенн встрепенулась.
— Эй! Ты чего меня утащила?
— Если бы не утащила, ты бы уже глупостей наделала! И договорить не дала, а уже понеслась куда-то, голова бедовая. — Я на всякий случай подперла дверь спиной. — Так что, во-первых, ты — зараза! Могла бы и сказать! А во-вторых, не пори горячку, подожди.
— Чего ждать? Казни? — Слова с ее губ снова слетели с угрожающим присвистом.
— Никто прямо сейчас его казнить не собирается. — Голос мой звучал ровно и убедительно. — Директор наш не дурак и без весомых доказательств лесу никого не выдаст, я уверена. А весомых у сыскаря этого королевского нет, иначе откладывать это дело никто бы не стал. Ему дано указание искать дальше — вдруг да найдет иного убийцу, и все разрешится само собой. А не найдет… ты сейчас лучше сядь, да подумай, да вспомни, где сама в тот день была, с кем, что делала. Чтобы если вопросы начнут задавать, не загубить все дело.
— Сама-то белобрысого своего без раздумий выгородила, — зло фыркнула Нольвенн, но я почувствовала, что мои слова все же подействовали, и огрызание это было больше для порядка.
— Белобрысого, — я благополучно опустила «моего», — чуть прямо там на месте и не разорвали на клочки. Благо обвинения прозвучали сгоряча от перепуганного школяра, а не от королевского посланника, который неизвестно что там нарасследовал себе. И неизвестно, как возьмется за тех, кто решит его авторитетное мнение под сомнение поставить.
Нольвенн сочла, что на этом аргументе и не зазорно уже будет сдаться, и медленно опустилась на кровать.
— Ох, Шела… — вздохнула она, обхватив себя руками за плечи.
И я, только что жаждавшая рассказов и объяснений, все поняла прекрасно и без них. А потому просто молча присела рядом и уложила темноволосую голову себе на плечо, приобнимая.
Все будет хорошо, подруженька, все наладится. А у меня сегодня после занятий есть дело. Очень важное дело в лесу — надо отыскать один дуб…