У рифов Армагеддона

Сапфировые глаза открылись, затем сузились, когда она увидела над собой изгиб гладкого как стекло каменного потолка. Она лежала на спине на своего рода столе, скрестив руки на груди, и никогда в жизни не видела эту комнату.

Она попыталась сесть, и прищуренные глаза широко распахнулись, когда она поняла, что не может этого. Её тело совершенно не реагировало, и внутри неё всплыло что-то очень похожее на панику. И тут же, внезапно, она заметила крошечные цифровые десятидневные часы, плавающие в одном углу её поля зрения.

— Привет, Нимуэ, — сказал знакомый голос, и она обнаружила, что может по крайней мере пошевелить головой. Она повернула её набок и узнала голографическое изображение, стоящее рядом с ней. Пэй Као-юн выглядел намного старше. Он носил повседневную гражданскую одежду, а не свою униформу; его лицо было прорезано морщинами возраста, труда и горя; и его глаза были грустными.

— Мне страшнее, чем я могу сказать, оставляя это сообщение для вас — сказало его изображение. — И я знаю, что это всё навалилось на вас без подготовки. Я тоже сожалею об этом, но не было возможности избежать этого. И, несмотря ни на что, вы вызвались добровольно. В некотором смысле, по крайней мере.

Его губы искривились в подобии улыбки, и его образ опустился на стул, который внезапно появился в поле голограммы.

— Я становлюсь немного старым, даже с антигероном, для того чтобы тратить время на длительные объяснения, — сказал он ей, — и я боюсь, что это будет длиннее, чем все остальные. Я также боюсь, что вы обнаружите, что не вы можете двигаться до тех пор, пока я не закончу его. Я извиняюсь за это тоже, но крайне важно, чтобы вы оставались на месте, пока вы не выслушаете меня полностью. Вы должны полностью понять ситуацию, прежде чем принимать какие-либо решения или предпринимать какие-нибудь действия.

Она смотрела на его выражение, её мысли кружились, и она не удивилась, обнаружив, что она не дышит. Цифровой дисплей уже предупреждал её об этом.

— Как я уверен, вы уже поняли, вы на самом деле не здесь, — сообщило ей записанное сообщение коммодора Пэя. — Или, скорее, ваше биологическое тело не здесь. Тот факт, что вы были единственным членом, того, что, как я полагаю, вам придётся назвать нашим «заговором», владевшим ПИКА последнего поколения, сделало вас практическим единственным выбором для этой исключительной… миссии.

Если бы она могла дышать, она могла бы вздрогнуть от неожиданности. Но это было невозможно, потому что, как только что сказал Пэй, она на самом деле не была жива. Она была ПИКА: Персонально-Интегрированный Кибернетический Аватар. И, отметил мрачно удивлённый уголок её разума — если, конечно, она могла бы сказать, что она действительно размышляла — в то же время, она была первоклассным ПИКА. Подарком от несказанно богатого отца Нимуэ Албан.

— Я знаю, что вы не можете вспомнить ничего из того, что я собираюсь вам рассказать, — продолжил коммодор. — Вы не отдавали себе отчёт, что может быть какая-то причина загружать текущую личностную запись, пока мы не взошли на борт корабля, и у нас не было времени записать новую, прежде чем вы перешли на «Экскалибур». В этом отношении мы не могли рисковать, что бы кто-нибудь задался вопросом, почему вы это сделали, даже если бы было время.

Её глаза — лучшие искусственные глаза, которые могла бы создать технология Федерации, точно подражая реакции человеческого «организма», имитацию которого они делали — сузились ещё раз. Для большинства людей ПИКА были просто невероятно дорогими игрушками с того момента, когда были разработаны первые из них, почти за столетие до Мира Крествелла, и именно таким Даффид Албан видел свой подарок дочери. Для других, тех, кто испытывал серьёзные проблемы с мобильностью, которые даже современная медицина не могла исправить, они были чем-то вроде вершины протезирования.

Для всех целей и задач, ПИКА был высокоразвитой роботизированной машиной, специально разработанной для того, чтобы позволить людям совершать опасные действия, включая экстремальные виды спорта, не подвергаясь в процессе реальной физической опасности. ПИКА первого поколения были очевидными машинами, примерно столь же эстетически продвинутыми, как одна из утилитарных щупальцевидных, нефтяных-бочек-плавающих-на-антигравитации, ботов обслуживания, используемых отделами санитарии по всей Федерации. Но версии второго и третьего поколения постепенно улучшались, до тех пор, пока они не стали хорошо продуманными, полностью сенсорными интерфейсами, виртуальными доппельгангерами их оригинальных человеческих моделей. Форма, в конце концов, следовала за функцией, и вся их цель состояла в том, чтобы позволить этим человеческим моделям фактически испытать то, что они испытали бы, совершая те же самые действия во плоти.