У пределов мрака

— Ваша милость, — ответил Макинтайр, — я действительно подал прошение об отставке, и должен с сожалением сообщить вам, что не буду забирать его. Я человек не слишком богатый, ваша милость, и мне очень сложно избежать долгов. Мне предложили прекрасную должность в Лейте, в Шотландии…

— Я знаю, — прервал гостя Веллингтон, — вы собираетесь работать в филиале фирмы Эксхема.

— Эксхем — настоящий джентльмен, — сказал с убеждением Макинтайр, — он согласился забыть о том, что был втянут по моей вине в очень неприятное и во многом загадочное приключение.

— Вы имеете в виду эту историю с фальшивым приказом о командировке в Париж? — сухо осведомился Веллингтон. — Вам действительно нужно было проявить должное внимание, Макинтайр, но не стоит придавать этой истории слишком большое значение. Вполне возможно, что в ней не было чей-то личной заинтересованности, и она была просто ошибкой, какие нередко случаются. Ладно, оставим это… Значит, вы не остаетесь на службе?

— Завтра я уезжаю в Эдинбург, ваша милость. Моя жена с детьми уже обосновалась в совершенно новом весьма удобном особняке, который был подготовлен Эксхемом для нас на улице Лейт-Воок[23].

— Этот бравый и безукоризненно честный Эксхем ухитряется оказаться везде и всегда! — с возмущением бросил герцог. — Вот что могут сделать деньги, не так ли, Макинтайр? Но, будь он миллионером, владей он половиной торгового английского флота и предприятиями в Восточной и Западной Индии, он остается лавочником, и я никогда не приму его у себя!

Макинтайр возразил:

— По-моему, он этого никогда и не добивался, ваша милости!

— Это так, он ни о чем не просил меня, — сказал Веллингтон резким тоном. — Но он сильно заинтересован в дочери сэра Грирсона… А ее мать из рода герцогов Уэлсли, Макинтайр!

— Ведь эта девушка — ваша кузина, ваша милость! Говорят, она очень красива!

Железный герцог пожал плечами.

— Я видел ее пару раз у старой герцогини. Насколько я помню, она неплохо выглядит и умеет играть на арфе. Ее мать, хитрая мегера, лезет из кожи вон, чтобы она не досталась Эксхему, этому лавочнику, торговцу зерном и рисом, только потому, что мне это не нравится. Урожденная Уэлсли за прилавком, что вы на это скажете Макинтайр?

В светлых глазах офицера промелькнуло раздражение.

— В любом случае, это будет прилавок из чистого золота, за которым стоит лавочник, способный сделать женщину счастливой, — пробурчал он.

— Вы читали «Ад» Данте, Макинтайр?

— Нет, ваша милость, я ничего не читал за исключением Библии и «Военной почты».

— Значит, вы не знаете латыни.

— Я никогда не собирался стать аптекарем, — сдержанно ответил офицер.

— Тогда я вам скажу только то, что, как считает Данте, написано над входом в ад: «Оставь надежду, всяк сюда входящий». Я сказал бы то же самое Эксхему по поводу его планов, имеющих отношение к Маргарет Грирсон.

Веллингтон встал и прошелся по комнате.

— Старая герцогини смахивает на фурию, но меня это устраивает. Томас Грирсон тоже не очень доволен сложившейся ситуацией, но он дуралей, и он всем обязан только мне. Когда я на днях сказал ему, что Рофферти мне представляется идеальным для него зятем, он едва не зарыдал, но быстро спохватился.

Макинтайр, державший в этот момент в руке кубок с вином, едва не выронил его на тарелку из китайского фарфора, что неминуемо погубило бы эту бесценную реликвию.

— Рофферти! — пробормотал он, заикаясь. — А я после этой истории… Я же выгнал его из Гента!

Веллингтон не обратил внимания на слова Макинтайра или сделал вид, что не услышал его.

— Это благородная кровь, сохранившаяся до наших дней после битвы при Гастингсе. У министра внутренних дел нет возражений, чтобы Рофферти стал лордом Лидауном с завтрашнего дня.

К счастью, Макинтайр успел поставить кубок на стол, потому что не смог бы удержать его в трясущейся руке.

— Среди гор между Олдхэмом и Бредфордом лежат земли Лидауна, — продолжал герцог, — и теперь они отданы Рофферти. Доктора-правоведы и эксперты по вопросам юриспруденции наверняка смогли бы доказать, что они безусловно принадлежат ему по праву, если учесть определенные нюансы наследственного законодательства. Но министр заявил: «Они переданы ему за услуги, оказанные стране», и для меня этого было достаточно. В общем, он без труда получит эти земли.

Веллингтон выпустил несколько дымных колец, получившихся идеальными, что вызвало у него довольную улыбку.

— Это совершенно непригодные для сельского хозяйства земли, Макинтайр, и они не приносят даже сотни фунтов ежегодного дохода, а в замке, если он уцелел, хозяйничают крысы и совы. Леди Лидаун, разумеется, будет настаивать на ремонте, если не захочет, чтобы ее арфа пострадала от сырости.

— Но ведь когда-то существовал его прежний владелец лорд Лидаун, — пробормотал Макинтайр бесцветным голосом.

— О, это так, но он был осужден Питтом[24], и его земли и имущество перешли к государству. При этом корона не очень много выиграла; скорее всего, это было актом политической мести Питта, ничего другого.

— Все, что вы говорите, не может быть правдой, — с трудом выговорил Макинтайр.