Читаем У холмов есть подкаст. 24 истории о серийных убийцах со всего света полностью

Тем временем число жертв Михасевича с каждым годом росло. В одном только 1985-м на его счету официально 12 жизней. Михасевич, как и многие серийные убийцы, держался поближе к стражам порядка. Он действительно состоял в народной дружине, поэтому всегда был в курсе того, как продвигается расследование. Иногда даже ходил на судебные заседания по делам людей, которых сажали за его преступления.

Поэтому Михасевич узнал, что свидетель видел одну из пострадавших, когда та садилась в темно-красный «Запорожец». Власти решили опросить всех владельцев «Запорожцев», проживающих в обозначенном Игнатовичем регионе. Их оказалось 7 тысяч. В это число попал и Михасевич, которого тоже чисто формально допросили, хотя всерьез его никто и близко не подозревал. Но этого оказалось достаточно, чтобы он серьезно напрягся, занервничал и совершил роковую ошибку.

МАНЬЯК-ЭКСТРЕМИСТ

Михасевич написал в одну из белорусских газет письмо якобы от лица экстремистской организации, которая считает женщин корнем зла, борется с их изменами и подлостью, а заодно и с советской властью. Эта организация как бы и взяла на себя ответственность за убийства.

Возможно, эти странные письма остались бы без внимания, но Михасевич, совершив свое последнее убийство за 1,5 месяца до ареста, подложил убитой им Валентине записку со словами: «За измену – смерть. Борьба с легавыми и коммунистами». За подписью той же самой организации – «Патриоты Витебска».

Когда власти поняли, что наконец вышли на убийцу, к делу были подключены все графологи страны, несколько сотен. Они проанализировали почерк всех владельцев красных «Запорожцев»: их заставили написать, где они были в день убийства. Эксперты узнали почерк Михасевича, несмотря на то что он старался его изменить. Чтобы окончательно убедиться в своей правоте, они взяли еще несколько рукописных документов у него на работе. И сомнений не осталось. Три наряда милиции выдвинулись на арест подозреваемого. Они застали Михасевича за сбором чемоданов и с билетом в Сочи в кармане.

ЕГО ЗАТМИЛ ЧИКАТИЛО

Поначалу он настаивал на своей невиновности, но когда понял, что улики против него железные и расстрела не избежать, начал сотрудничать и признался в 36, а по некоторым данным – в 43 убийствах. На камеру он говорил охотно, хотел славы на весь Союз. Но славы не получилось, его затмил Чикатило.

Михасевича расстреляли в 1988 году. Жертв милицейского произвола реабилитировали. Но для некоторых из них было уже слишком поздно. Один из следователей покончил с собой. Жавнеровича судили, но он попал под амнистию как ветеран войны, и впоследствии его восстановили в должности. Никакого наказания за свои преступления этот человек так и не понес.

Михасевич имеет общие черты с другими маньяками-интровертами. Он жаждет секса, но не хочет человеческого контакта. Себе он объясняет это тем, что женщина для него недочеловек. Но по большому счету она для него сверхчеловек: он так ее боится, что вынужден убить, если принять его нездоровую деформированную логику. Вероятно, поэтому он уважает и слушается жену. Но в этом кейсе интересен даже не столько убийца. Именно здесь мы видим, почему количество жертв некоторых серийных убийц становится таким большим. Следствие не умеет, а иногда просто не хочет нормально делать свою работу. Следователь Жавнерович, который был во время войны партизаном, наверняка видел такое, по сравнению с чем мертвое тело, стыдливо обложенное дерном и присыпанное землей, – сущий пустяк. Очевидно, у него самого в лучшем случае ПТСР, а в худшем в его действиях можно усмотреть склонность к социопатии. По факту же Жавнерович виновен в гибели несправедливо осужденных, и снисходительность, проявленная к нему властями, недопустима и преступна.

Рекомендовано к прочтению и просмотру

Книга Николая Модестова «Кровавые хроники российских маньяков».

Атмосферный российский сериал «Хрустальный» (2021), повествующий о другой истории, когда судили и приговорили невиновных, пока настоящий убийца разгуливал на свободе.

<p>23</p><p>Душитель с Обводного</p><p>Василий Филиппенко</p>

Ночь с 23 на 24 мая 1967 г., Ленинград

Перейти на страницу:

Похожие книги

Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное
10 мифов о КГБ
10 мифов о КГБ

÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷20 лет назад на смену советской пропаганде, воспевавшей «чистые руки» и «горячие сердца» чекистов, пришли антисоветские мифы о «кровавой гэбне». Именно с демонизации КГБ начался развал Советской державы. И до сих пор проклятия в адрес органов госбезопасности остаются главным козырем в идеологической войне против нашей страны.Новая книга известного историка опровергает самые расхожие, самые оголтелые и клеветнические измышления об отечественных спецслужбах, показывая подлинный вклад чекистов в создание СССР, укрепление его обороноспособности, развитие экономики, науки, культуры, в защиту прав простых советских людей и советского образа жизни.÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷

Александр Север

Военное дело / Документальная литература / Прочая документальная литература / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Покер лжецов
Покер лжецов

«Покер лжецов» — документальный вариант истории об инвестиционных банках, раскрывающий подоплеку повести Тома Вулфа «Bonfire of the Vanities» («Костер тщеславия»). Льюис описывает головокружительный путь своего героя по торговым площадкам фирмы Salomon Brothers в Лондоне и Нью-Йорке в середине бурных 1980-х годов, когда фирма являлась самым мощным и прибыльным инвестиционным банком мира. История этого пути — от простого стажера к подмастерью-геку и к победному званию «большой хобот» — оказалась забавной и пугающей. Это откровенный, безжалостный и захватывающий дух рассказ об истерической алчности и честолюбии в замкнутом, маниакально одержимом мире рынка облигаций. Эксцессы Уолл-стрит, бывшие центральной темой 80-х годов XX века, нашли точное отражение в «Покере лжецов».

Майкл Льюис

Финансы / Экономика / Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / О бизнесе популярно / Финансы и бизнес / Ценные бумаги