Не совершал преступлений и человек, имени которого в источниках мы не нашли, знаем только его фамилию – Глушаков. Мужчину задержали. Уже на первом допросе Жавнерович предъявил ему фотографию отпечатка обуви, который остался в грязи рядом с телом. По утверждению следователя, этот след был оставлен ботинком Глушакова. Но подозреваемый заявил, что в тот день находился в отъезде в городе Горьком. Тогда Жавнерович пригрозил ему расправой на месте – застрелить при попытке к бегству. Он многим угрожал расправой, в этом и состоял его метод. Никто не будет ставить под сомнение слова маститого следователя. Под давлением его угроз Глушаков подписал явку с повинной. Затем в присутствии прокурора его отвезли на место преступления и заставили показать на следственном эксперименте, как все было. Его готовил к этому лично Жавнерович. Он описал ему приметы потерпевшей и то, как выглядел платок, который был использован при удушении. Такая информация не разглашалась, подобные детали могли быть известны только следствию и самому убийце. Это был спектакль для прокурора. В итоге абсолютно невиновному Глушакову дали 10 лет. Всего за 15 лет активности Михасевича за его преступления будут невинно осуждены 14 человек, в основном по вине следователя Жавнеровича.
За первой жертвой последовал почти полугодовой перерыв. Следующей женщине, на которую напал Михасевич, удалось выжить. Вот как она описала произошедшее с ней.
29 октября 1971 года, в пятницу, на окраине Витебска за керамзитовым заводом на меня совершил нападение неизвестный мужчина. Внешность преступника я не рассмотрела. Он молодой, рост выше среднего, одет в серое пальто. Сначала он обогнал меня и прошел вперед, потом пошел навстречу. Поравнявшись со мной, остановился, спросил, который час. Я наклонилась, чтобы посмотреть на часы, и почувствовала, что у меня на шее оказалась веревка, которую преступник стал затягивать. Я успела рукой перехватить ее изнутри и не давала затянуть петлю. Преступник одной рукой удерживал шнур, но затянуть не мог, второй рукой закрывал мне нос. Мне попали в рот его пальцы, и я их кусала. В ходе борьбы я упала лицом вниз. Он продолжал меня давить. Я кричала. Преступник неожиданно оставил меня и убежал. Оказалось, что мои крики услышали школьники и побежали с фонариком ко мне…
Советское следствие не оглашало имена жертв, в лучшем случае назывались инициалы. Даже сейчас найти информацию о том, кем были эти девушки и женщины, о чем мечтали, чего достигли, не представляется возможным. Обезличивая погибших, советские органы правосудия как бы транслировали незначительность происшествия. Просто рядовые советские гражданки. Неизвестный солдат. Неизвестная жертва. Винтик, шестеренка в машине победы или социалистического строительства. Может быть, потому Жавнерович и не старался найти реального убийцу, ему были безразличны потерпевшие.
Настоящий убийца тем временем продолжал свой кровавый путь. В 1972 году у него было две официальные жертвы. С одной из них Михасевич познакомился на танцплощадке. Девушка согласилась заняться с ним сексом, но, по его словам, когда поняла, что он не был опытным любовником, пошутила над ним. Это разозлило Михасевича, и он ее убил.
В 1973 году Михасевич закончил учебу и вернулся в родную деревню, работать в совхозе. Но он очень хорошо понимал, что нельзя охотиться близко от дома. Вот как он вспоминает о тех временах:
В то время у меня часто возникало желание напасть на какую-либо женщину, чтобы ее задушить. Поэтому, когда я бывал в Витебске, то ездил по его окраинам, где нападал на первых попавшихся мне женщин, после чего испытывал большое облегчение. Мое состояние и настроение от этого сразу улучшались.