Тысяча слов

Ужин грозился вырваться обратно из моего желудка. Я легла на кровать и зажмурилась, стараясь не думать о том, что меня сейчас стошнит.

− Слушай, просто попытайся… − Но Вонни замолкла. Даже она не знала, что сказать. Я не знала, что наступит такой день, когда у Вонни не будет подходящего совета. Это плохо. Очень плохо.

− Мне надо идти, − наконец сказала я. – Папа разозлится, если не вернусь к столу. И может телефон забрать.

По какой- то причине, мне казалось важным всегда держать телефон при себе. Ничего не пропустить, каким бы плохим оно не было.

− Не отправляй никому, ладно? – попросила я.

− Даже не думай, не стану!

− Да, хорошо. А Чейени и Энни? Рейчел?

− Думаю, они тоже не будут. Зачем им это? Не беспокойся, Лютик. По крайней мере, ты красивая на этом фото.

Если бы я могла найти в этом утешение.

Я отключилась и легла на подушки. Руки тряслись. Я была на пределе. И очень зла. Как мог Калеб, который неделю назад говорил мне о любви, обещал, что мы вместе состаримся, приглашал меня на выпускной, как он мог так поступить?

Он так и не дал мне шанса объяснить, что это не я писала гадости на его окнах. Он никогда меня не слушал. Он только хотел отомстить мне. Но даже в качестве расплаты, это был ужасный поступок.

Я не ждала, что он ответит, но все-таки позвонила ему.

На удивление, он ответил почти сразу.

− Оставь меня в покое, − сказал он.

− Угадай, какое сообщение я только получила?

Он хихикнул. Мне захотелось его ударить.

− Как быстро оно разошлось.

− Разве это не было твоей целью?

− Моей целью было, чтобы ты перестала вести себя как психопатка и оставила меня в покое. Но, очевидно это не сработало, потому что ты снова названиваешь мне. Какая ты жалкая.

− Кому ты это отправил?

− Некоторым знакомым.

− Всем?

− Нет. Не моей маме, − он снова засмеялся.

Мое сердце оборвалось. Я так его ненавидела в тот момент, что мне казалось, я нутром чувствовала красную ярость в груди.

− Как ты мог так со мной поступить, Калеб? Это не я писала гадости! Я вообще ничего об этом не знала. Я бы никогда не сделала такого.

− Ладно, как скажешь, Эшли.

− Но это правда, я не просила ее об этом!

Я услышала звон ключей на фоне и хлопанье двери его машины. Он собирался куда-то – как обычно, будто ничего не произошло.

− Слушай, суть в том, чтобы ты оставила меня в покое. Не пиши мне, не звони, не думай обо мне. И не подначивай своих друзей гадить у моего дома или у моей машины. Вот и все. Просто оставь меня в покое. И не присылай мне больше своих мерзких фоток.

− Это фото должен был увидеть только ты.

− Что ж, твоя ошибка.

И он отключился.

Я кинула телефон. Он ударился о стену шкафчика и упал на пол. Но тут же завибрировал. Я зажмурилась и сделала глубокий вдох, но каждый раз, когда я пыталась вдохнуть снова, я чувствовала, как слезы катятся по щекам. Я ненавидела Калеба. Как я могла хоть на секунду подумать, что люблю его?

− Эшли! – крикнул папа. – Достаточно. Иди, нужно доесть.

Я не знала, как мне спуститься, есть брокколи и слушать о папиных проблемах, когда тут намечалась моя собственная огромная проблема.

Я медленно встала и взяла телефон. Он снова завибрировал. Первым было то же фото от Чейени, что удивило меня. Она хотела меня предупредить или просто пересылала его всем знакомым?

Шалава дает всем!

Второе было от незнакомого номера.

МЕРЗОСТЬ. ШАЛАВА.

ДЕНЬ

22

ОБЩЕСТВЕННЫЕ РАБОТЫ.