Тысяча шагов в ночи

Миуко натянула мантию и как раз завязывала ее на талии, когда услышала крики доро ягра из башенной комнаты.

Выглянув в коридор, она увидела, как стражи покидают свои посты у лестницы.

Она успела спуститься на два лестничных пролета, прежде чем ей отрезали путь поднимающиеся по лестнице стражники Туджиязая, а их черно-серебряное облачение мерцало в свете фонарей.

Она стремительно ворвалась в пустую комнату, опрокинув расписную ширму, которая упала на пол, запутавшись в ее ногах. Миуко выругалась и пнула ту ногой, когда дверь распахнулась.

Там стоял Туджиязай, по-прежнему раздетый по пояс. Ухмыляясь, он отвесил ей насмешливый поклон.

Миуко снова побежала.

Она оказалась в просторной комнате, потолок которой был богато украшен изысканным орнаментом; возможно, когда-то она использовалась для военных советов или суда, но сейчас здесь было пусто. Подбежав к окнам, она принялась возиться со ставнями, которые, к ее огромному счастью, легко открылись.

Она высунула наружу голову. До крыши второго этажа ее ждал короткий спуск, а до самой нижней крыши, насколько она помнила, еще столько же. Но оттуда до двора по-прежнему оставалось пятьдесят футов головокружительного падения.

Позади нее раздались шаги.

– Отсюда выхода нет, Ишао, если только ты не умеешь летать.

Оглянувшись через плечо, Миуко увидела, как в комнату входит принц-демон.

Стража расположилась веером вдоль стен, перекрывая ей доступ к любой двери, которую она могла бы использовать для побега.

Потому у нее остался только один выход.

Она вылезла на оконный выступ, позволив горному ветру трепать ее волосы и одежду, и сорвалась на крышу внизу.

Поскользнувшись, Миуко сильно ударилась о скользкую черепицу и заскользила к свесу кровли, за которым не было ничего, кроме разреженного горного воздуха.

Туджиязай добрался до окна, когда Миуко перескочила через край, мельком заметив его лицо – удивленное, подумалось ей, – прежде чем она упала…

Левой рукой она ухватилась за один из выступов крыши, сжимая его с такой силой, о которой даже и не подозревала. Ее плечо дернулось. Тело покачнулось, и она врезалась лицом в декоративную обшивку под карнизом крыши. Она втянула воздух, пока щеку жгло от удара.

Но она была жива.

– Ну и куда ты, по-твоему, собралась? – обратился к ней Туджиязай. – Моя стража уже направляется во двор, чтобы встретить тебя, если ты, конечно, не свалишься первой.

Миуко не ответила.

Ставни под ней с грохотом распахнулись. Послышался лязг доспехов, когда охранник взобрался на оконный выступ.

Миуко спрыгнула, на этот раз более осторожно, и приземлилась на самую нижнюю крышу, где промчалась мимо стражника в другой угол замка и резко остановилась, покачнувшись при виде каменных плит внизу. С такой высоты она, вероятно, падение переживет, разве что отделается несколькими сломанными костями и, возможно, параличом, что снизило бы ее шансы на спасение.

Во внутреннем дворе собирались стражники Омайзи, их доспехи сверкали, как звезды в ночном небе. Позади нее солдаты ползли по черепице.

Отчаянно она искала другой способ сбежать.

Крыша.

Палисад.

Хоть что-нибудь.

В темноте Миуко заметила дерево, высокое и абсолютно черное, нависающее над внешней стеной двора. Оно, должно быть, находилось в двадцати футах от угла крыши, слишком далеко, чтобы до него мог добраться человек.

Но она была не совсем человеком, не так ли?

Дерево раскачивалось. Ветви колыхались на ветру, как нетерпеливые дети на шествии.

И прежде чем Миуко смогла отговорить сама себя, она подбежала к краю и прыгнула.

28 Дух – хранитель

Как только ее ноги оторвались от крыши, Миуко поняла, что не справится. Она была сильной, да, но не настолько. Она сейчас сорвется.

Вот-вот упадет.

Затем слева от нее мелькнула тень…

И тело под собой, поднимавшее их обоих над головами стражников Омайзи. Она вцепилась в его перья, пытаясь отыскать опору.

– Уф! – выдохнуло тело. – Ты меня так лысым сделаешь!

– Гейки?

– А ты кого ожидала? – каркнул он. – Какой-нибудь другой ацкаякина, достаточно глупый, чтобы прилететь за тобой?

– Ты летишь! – выкрикнула Миуко, засмеявшись. – Да ты же огромный!

– Я ведь говорил тебе, что у меня больше двух форм! Порой я становлюсь гигантской птицей!

Она крепко сжала его в своих объятиях, во‐первых потому, что не хотела сорваться и упасть, а во‐вторых, хотела убедиться в том, что он цел и невредим, что действительно находится здесь – ее друг, ее мальчик-птица. Ее огромный говорящий мальчик-птица с размахом крыльев вдвое больше самого тела, отбрасывающий тени на брусчатку внизу. Они парили над территорией замка, поднимаясь высоко над внутренним двором и шокированными солдатами Омайзи, над деревом, до которого Миуко пыталась дотянуться и которое теперь дребезжало на ветру, издавая звуки, напоминающие смех.

Миуко все же рискнула бросить взгляд через плечо, когда они улетали, и она увидела в окне замка Туджиязая, чьи рога были объяты пламенем. Даже на таком расстоянии она чувствовала его гнев, горячий, словно тлеющий уголек в горном воздухе.