Тысяча порезов

Он шагнул вперед, и я немедленно отступила, стена загнала меня в клетку. Он подошел достаточно близко, чтобы я могла почувствовать тепло его тела, но не так, чтобы мы соприкасались. От него пахло пряностями, густым мускусом, на который мое тело плотски откликнулось.

— Я бы сделал твою смерть изысканной, — пробормотал он, его голос был сексуальным и жестоким одновременно.

Мое сердце екнуло, а соски затвердели, ненавидя ту реакцию, которую я испытывала. Мои глаза были прикованы к нему, тело кричало бежать, но что-то еще побуждало меня преодолеть расстояние, которое он установил между нами. Я облизнула губы. Его глаза следили за моим языком.

После нескольких напряженных ударов сердца он отступил назад, потирая подбородок рукой. Он задержался на мгновение, нахмурив брови, рассматривая меня. Затем повернулся и пошел прочь. Проходя мимо окон, он поглощал последние лучи солнечного света.

Передо мной стоял монстр. И еще один у меня за спиной.

Это должно было напугать меня.

Вот только я лишь размышляла, на что способны эти монстры. И как они смогут заставить меня кричать.

Я шла по грани между жизнью и смертью, и единственное, о чем я могла думать, как эти два злодея трахают меня.

У меня много, много проблем. Я заперта в клетке с монстрами, как снаружи, так и внутри. Те, от которых невозможно убежать. Падение на пол в слезах или отчаянии ничего не изменит. Это только добавит в воздух запах крови. Поэтому вместо того, чтобы медлить, я повернула ручку и шагнула вперед.

Другой офис. Кристиан сидел за письменным столом. В отличие от того, что в «Белле», который был в оттенках белого, серого и черного, этот был каким-то образом… теплее. Больше красного. Богатое красное дерево. Слева от меня был камин из белого камня, с двумя львами, рычащими у огня.

Два кожаных кресла стояли перед камином. Справа от меня книжные полки от пола до потолка. Позади стола огромные окна, из которых открывался яркий внутренний дворик и розовый сад. По бокам окон ярко-красные шторы. Мой взгляд упал на стену рядом с его столом. Там висела огромная картина маслом, обрамленная богато украшенной золотой рамой.

На картине была изображена девушка. Взгромоздившись на пропасть женственности. Она была прекрасна. Темно-каштановые кудри, ниспадающие на плечи, обрамляют лицо в форме сердца. Ее глаза были большими, пытливыми, теплыми. Нос пуговкой. Полные, клубничного цвета губы. Я прищурилась, рассматривая ее. Она была здесь неуместна, нежная и невинная в логове разврата. Стало интересно, кто она такая и как она вписывается во все это.

— Сиенна.

Голос Кристиана был резким, холодным, и это отвлекло мое внимание от картины к нему. За то время, что я его знала — правда, недолго, — я никогда не слышала такого тона. Ни тогда, когда он трахал меня, ни тогда, когда он приказывал мне стать его женой. В моем имени звучало насилие, и все острые грани, сочащиеся злобой.

Его глаза были цвета эспрессо с золотыми искорками. В них нет ни капли сострадания или милосердия.

Волосы на руках встали дыбом.

— Сядь, — приказал он.

Я планировала прийти сюда, дать понять, каким куском дерьма я считаю Кристиана, извергнуть яд в его сторону, показать ему свой характер. Я планировала восстать всеми возможными способами. Конечно, не прислушиваясь ни к одному из его приказов. Но этот тон разрушил все мои планы, и я быстро подошла, чтобы сесть на один из кресел напротив его стола.

В комнате не было слышно ни звука, кроме моего грохочущего сердца.

— Ты должна переехать сюда, — наконец заметил Кристиан, по-видимому, довольный своим контролем над ситуацией и покорностью в моем молчании.

— Я что?

Выражение его лица не изменилось.

— Я еще не закончил.

Как бы мне ни хотелось закричать на него, вцепиться ногтями в кожу его лица, я поджала губы. Его голос был жидким огнем, угроза и приказ сквозили в каждом слове.

Я боялась его.

Но этого недостаточно.

Не настолько, чтобы позволить ему ходить по мне, позволять ему устанавливать всевозможные правила относительно моей гребаной жизни.

— Да, ты, блять, закончил, — огрызнулась я. — Ты закончил отдавать приказы, угрожать, и ты закончил выяснять, кто я, — я держала свои глаза на одном уровне с его. — Кто ты такой? — потребовала я, скрестив ноги. Я не упустила из виду, как его взгляд скользнул по моей обнаженной коже. На мне все еще было платье, в котором он трахнул меня сегодня. Я даже не надела трусики. Возможно, потому что я была в шоке от всего, что произошло сегодня. Это то, что чувствовал бы нормальный человек. Шок. Отвращение. Страх.

Я не должна была думать о том, как Кристиан трахал меня этим утром, как я приняла душ и все еще чувствовала его внутри себя. Как я хотела, чтобы он трахнул меня сейчас.