Тысяча порезов

— Привет, — сказала я, пытаясь звучать как можно более нормально.

А что было нормальным? Я отчаянно пыталась вспомнить, как вела себя до прошлой ночи.

Я положила сумочку на тумбу, хмуро глядя на беспорядок заказанной еды на кофейном столике. На деревянном столике стояло пиво без подставки.

Я стиснула зубы. Сейчас правда не время выяснять это. Его худшим грехом было поставить пиво на столик, а моим — трахаться с незнакомцем всю ночь.

Я прошла дальше в квартиру. Над созданием которой я очень усердно работала и потратила много денег. Денег, которых у меня не было все детство.

Наше пространство было большим. Стоял огромный белый диван в гостиной открытой планировки. Я его пылесосила и мыла еженедельно. На нем я каждое утро раскладывала подушки. Сейчас я двигалась как деревянная, наклонившись, чтобы сложить дорогую мохеровую накидку, которую Пит скинул на пол. Окна блестели, впуская утренний свет, потому что я тщательно их чистила, обожая естественное освещение. Вот из-за чего купила именно эту квартиру. Белая кухня с блестящими столешницами, ну, обычно блестящими, сейчас они были покрыты какими-то крошками. Обеденный уголок, где я сидела со своим утренним кофе. Книжные полки были раскрашены в разные цвета и заполнены моими любимыми книгами, первыми изданиями. Все в моем пространстве — нашем пространстве — было создано для того, чтобы отдалиться от прошлого. Чтобы показать, куда привела меня тяжелая работа, даже если технически Пит купил квартиру.

Именно моя зарплата оплачивала большую часть счетов, так как он вложил большую часть своего трастового фонда в какую-то новую идею приложения. Он был скрытен в деталях, суеверен, но сказал, что мы заработаем миллионы. Я натянуто улыбалась всякий раз, когда он говорил это.

До этого сеть тренажерных залов превратилась в бары. Еще был сервис поиска автомобильных попутчиков, который был неуклюже разработан и не соответствовал своим конкурентам. Пит отчаянно хотел стать новатором в чем-то. Стать знаменитым. Последнее, чего он хотел, — это быть похожим на своего отца, магната недвижимости, чьи деньги позволяли Питу инвестировать и терпеть неудачу во всех деловых начинаниях.

Это меня не беспокоило. Я знала, что благодаря такой семье, как у него, он никогда не будет беден.

Поначалу это привлекало меня. Его творчество. Его потребность сделать себе имя, жить вне норм. Потом я поняла, что его творчество было просто поверхностным. Его видение было иллюзией. Его уверенность плохо маскировала неуверенность. Он был просто обычным парнем из трастового фонда, пытающимся казаться интересным.

Возможно, это одна из причин, почему это место не казалось мне домом. Хотя, скорее всего, из-за того, что я открыла глаза и поняла, что не люблю Пита. Я начинаю его презирать. И такие чувства у меня уже довольно давно.

— Я опаздываю на работу. Прошлой ночью осталась у Джессики, — ложь прозвучала плавно, когда я пересекла комнату, направляясь к нашей спальне.

— Угу, — сказал он, отрывая взгляд от своего телефона. — Я так и подумал.

Мои зубы заскрежетали друг о друга. Мой жених не получал от меня вестей в течение двадцати четырех часов, а он даже не написал мне, чтобы спросить, где я, потому что он «подумал», что я остановилась у подруги. Как будто я так часто это делаю.

Я ни разу не ночевала у Джессики. Мне не нравилось нигде ночевать, даже у лучшей подруги. Пит знал это.

— Не вернусь домой допоздна, нужно отработать опоздание, — продолжила я напряженным голосом. Отчасти это правда, у меня было много работы. Но больше всего я хотела быть как можно дальше от этой квартиры. Я уже планировала прийти, когда он уснет.

— Хорошо, детка, — ответил он ленивым, веселым и раздражающим голосом. — У меня деловая встреча будет допоздна. Завтра сходим на свидание за чашкой кофе? — он ухмыльнулся, демонстрируя ровные белые виниры.

Мой желудок скрутило, и я кивнула один раз, прежде чем уйти в спальню. Кровать не застелена. Пит полагался на меня в подобных вещах и никогда не благодарил за подобное. Он привык к тому, что кто-то убирает за ним, ведь вырос с горничной. Вернувшись домой, вина не усилилась. Лишь только высветило ложь, в которой я жила последние пять лет.

Это не было похоже на обман. Ведь женщина, лежащая в постели с Питом, была незнакомкой. Выдумкой, которую я придумала, когда решила, что попробую стать нормальной.

Это не обман.

Это возрождение.

Неделю спустя

Пит не трогал меня всю неделю.

Я даже была рада этому. Я бы не смогла этого вынести. Не смогла вынести знакомые, мягкие, эгоистичные руки. Он бы трахал меня так же, как последние пять лет. Обычно я кончала, но только потому, что моему телу нравился секс, чертовски нравился даже самый простой секс, и я была одной из немногих женщин, которые могли испытывать оргазм от одного проникновения.