Тысяча душ

- У меня теперь гривенника на булавки нет, - продолжала Полина. - Что ж это такое? Пятьсот душ покойного отца - мои по закону. Я хотела с тобой, кузен, давно об этом посоветоваться: нельзя ли хоть по закону получить мне это состояние себе; оно мое?

В продолжение этого монолога князь нахмурился.

- Оно ваше, и по закону вы сейчас же могли бы его получить, - произнес он с ударением, - но вы вспомните, кузина, что выйдет страшная вражда, будет огласка - вы девушка, и явно идете против матери!

- Но если я выйду замуж, это будет очень натурально. Должна же я буду чем-нибудь жить с мужем?

Князь в знак согласия кивнул головой.

- Тогда, конечно, будет совсем другое дело, - начал он, - тогда у вас будет своя семья, отдельное существование; тогда хочешь или нет, а отдать должна; но, cher cousine*, - продолжал он, пожав плечами, - надобно наперед выйти замуж, хоть бы даже убежать для этого пришлось: а за кого?.. Что прикажете в здешнем медвежьем закоулке делать? Я часто перебираю в голове здешних женихов, - нет и нет! Кто посолидней и получше, не хотят жениться, а остальная молодежь такая, что не только выйти замуж за кого-нибудь из них, и в дом принять неловко.

______________

* дорогая кузина (франц.).

В ответ на это Полина вздохнула.

- Я предчувствую, - начала она, - что мне здесь придется задохнуться... Что, что я богата, дочь генерала, что у меня одних брильянтов на сто тысяч, - что из всего этого? Я несчастнее каждой дочери приказного здешнего; для тех хоть какие-нибудь удовольствия существуют...

При последних словах у Полины показались на глазах слезы.

- Господи, боже мой! - продолжала она. - Я не ищу в будущем муже моем ни богатства, ни знатности, ни чинов: был бы человек приличный и полюбил бы меня, чтоб я хоть сколько-нибудь нравилась ему...

В это время генеральша зевнула и полуоткрыла глаза.

- Полина, ты здесь? - сказала она.

- Здесь, maman, - отвечала Полина и, тотчас же встав, отошла от князя к столику, на котором лежали книги.

- Что ты делаешь? - спросила генеральша.

- Книги смотрю.

- Какие книги?

- Которые князь привез, - отвечала с досадою Полина.

- Какие книги он привез? - спросила старуха.

- Журналы, ma tante, журналы, - подхватил князь и потом, взявшись за лоб и как бы вспомнив что-то, обратился к Полине. - Кстати, тут вы найдете повесть или роман одного здешнего господина, смотрителя уездного училища. Я не читал сам, но по газетам видел - хвалят.

M-lle Полина начинала припоминать.

- Смотритель... - сказала она, прищуривая глаза, - он был, кажется, у нас?

- Был? - спросил князь.

- Да, был; но maman сухо его приняла, и он с тех пор не бывал.

- О чем вы говорите? - спросила опять старуха.

- О сочинениях, ma tante, о сочинениях, - отвечал князь и, опять взявшись за лоб, проговорил тихо и с улыбкой Полине: - Voila notre homme!*. Займитесь, развлекитесь; молодой человек tres comme il faut!**.

______________

* вот кто нам нужен! (франц.).

** Вполне приличный! (франц.).

Полина тоже усмехнулась.

- Именно готова, - отвечала она, - впрочем, он и тогда мне понравился: очень милый.

- Очень милый! - подтвердил князь.

- Обедать готово? - вмешалась старуха.

М-lle Полина пожала плечами.

- Мы недавно, maman, кофе пили.

- Рано, ma tante, очень рано; всего еще первый час, - подхватил князь, смотря на часы.

Старуха сделала недовольную мину и снова начала как бы дремать.

- Я сейчас заезжал к нему, и завтра, вероятно, он будет у меня, произнес князь, обращаясь к Полине.

Та опять грустно, но улыбнулась.

II

Возвратившись домой из училища, Калинович сейчас заметил билет князя, который приняла у него приказничиха и заткнула его, как, видала она, это делается у богатых господ, за зеркало, а сама и говорить ничего не хотела постояльцу, потому что более полугода не кланялась даже с ним и не отказывала ему от квартиры только для Палагеи Евграфовны, не желая сделать ей неприятность. На оборотной стороне билетика рукою князя было написано: "Заезжал поблагодарить автора за доставленное мне удовольствие!" Прочитав фамилию и надпись, Калинович улыбнулся, и потом, подумав немного, сбросив с себя свой поношенный вицмундир, тщательно выбрился, напомадился, причесался и, надев черную фрачную пару, отправился сначала к Годневым. Настенька по обыкновению ждала его в зале у окна и по обыкновению очень ему обрадовалась, взяла его за руку и посадила около себя.

- Откуда ты сегодня такой нарядный? - сказала она.

- Ниоткуда, - отвечал Калинович и потом, помолчав, прибавил: - У меня сейчас нечаянный гость был.

- Кто такой? - спросила Настенька.

Вместо ответа Калинович подал ей билет князя. Настенька, прочитав фамилию и приписку, улыбнулась.

- Какая любезность! Только жалко, что не вовремя, - проговорила она.

- Почему же не вовремя? - спросил Калинович.

- Конечно, не вовремя! Когда напечатался твой роман, ты ни умнее стал, ни лучше: отчего же он прежде не делал тебе визитов и знать тебя не хотел?

- Напротив, он был всегда очень любезен со мной, и я всегда желал с ним сблизиться. Человек он очень умный...

Настенька сомнительно покачала головой.