Tyranny of the Minority: Why American Democracy Reached the Breaking Point

Нечто подобное происходит сегодня в Америке. Как и европейские консерваторы XIX века, консервативная партия Америки сегодня постоянно получает преимущество благодаря политическим институтам, которые остаются на своих местах, несмотря на масштабные изменения в обществе. Предполагается, что демократия - это игра цифр: побеждает партия, набравшая наибольшее количество голосов. Но сегодня в Америке партии, получившие большинство голосов на выборах, зачастую не имеют возможности управлять страной, а иногда даже не побеждают.

В американской системе всегда существовали институты, расширяющие возможности меньшинств за счет большинства. Но только в XXI веке контрмажоритаризм приобрел партийный характер, то есть стал регулярно приносить пользу одной партии по сравнению с другой в национальной политике.

Учредители не собирались создавать систему партийного правления меньшинства; они даже не предполагали возникновения политических партий. Они представляли себе мир, в котором местная элита, не имеющая партийной принадлежности, будет служить ответственным государственным деятелям, стремящимся к общественному благу. Как мы уже видели, первоначальными бенефициарами контрмажоритаризма в Конституции США были небольшие или малонаселенные штаты, которые выторговали себе ряд встроенных преимуществ на Филадельфийском конвенте.

Но со временем две вещи изменились. Во-первых, по мере расширения страны и роста населения Америки асимметрия между мало- и многонаселенными штатами резко увеличилась. В 1790 году избиратель в Делавэре (наименее населенном штате) имел примерно в тринадцать раз больше влияния в Сенате США, чем избиратель в самом населенном штате, Вирджинии. В 2000 году, напротив, избиратель в Вайоминге имеет почти в семьдесят раз большее влияние на Сенат США, чем избиратель в Калифорнии.

Но было и другое изменение: Америка урбанизировалась. На момент основания Соединенные Штаты в подавляющем большинстве были страной маленьких городов и огромных пространств малонаселенных ферм и лесов. Все штаты - большие и малые - были сельскими. Однако по мере индустриализации Америки в XIX веке люди устремились в города в поисках работы. В 1920 году Бюро переписи населения США под всеобщее одобрение объявило, что впервые в истории США в городах проживает больше американцев, чем в сельской местности.

Рост городов коренным образом изменил политику. К 1920 году самые густонаселенные штаты стали одними из самых городских (например, Нью-Йорк, Иллинойс, Пенсильвания), а наименее густонаселенные - более сельскими (Вайоминг, Невада, Вермонт). То, что начиналось как уклон в сторону малых штатов, превратилось в уклон в сторону сельских штатов. Это означало, что сельские районы теперь были перепредставлены в трех важнейших национальных политических институтах Америки: Сенате США, Коллегии выборщиков и - поскольку президенты выдвигают кандидатуры судей Верховного суда, а Сенат их утверждает - в Верховном суде.

Несмотря на то, что конституционная система Америки на протяжении большей части двадцатого века благоприятствовала интересам сельских жителей, в ней не было явных партийных перекосов. Это объясняется тем, что на протяжении большей части двадцатого века обе партии имели городские и сельские базы. Сельские избиратели на Северо-Востоке и Среднем Западе были твердыми республиканцами, но (белые) южные сельские избиратели были в подавляющем большинстве демократами. Демократы были сильнее в большинстве северо-восточных городов, но многие западные города были оплотом республиканцев. Поскольку у обеих партий есть городское и сельское крыло, перепредставленность сельских районов не всегда благоприятствовала той или иной стороне.

В XXI веке ситуация изменилась. С развитием постиндустриальной экономики знаний городские центры стали двигателями экономического динамизма и хороших рабочих мест, в то время как сельские районы и старые производственные центры переживают застой. В то же время иммиграция увеличила этническое и культурное разнообразие многих из этих динамичных городских центров. Как показал политолог Джонатан Родден, эти изменения в экономической и политической географии имели важные последствия для всех западных демократий. Левоцентристские партии - Лейбористская партия в Великобритании, социал-демократы и "зеленые" в Германии, демократы в США - все чаще становятся домом для городских избирателей, которые, как правило, более светские, космополитичные и терпимые к этническому разнообразию, в то время как правоцентристские и зачастую крайне правые партии все чаще представляют избирателей из малых городов и сельской местности, которые, как правило, более социально консервативны и менее благосклонны к иммиграции и этническому разнообразию.