Ты умрешь влюбленной

Он покачал головой.

– Мадам. – Его тон смягчился, когда он обратился к матери, которая потеряла сына, в голосе звучало сочувствие, которое Эмиль выказывал чрезвычайно редко. – Зоя побудет с вами, пока вы не приведете свои мысли и чувства в порядок. А потом присоединитесь к нам. С этой минуты до приезда бригады полицейских мы не покинем залы. Кто ослушается – будет задержан.

Все один за другим с неохотой двинулись по коридору, между кадками с дипсисами и портретами в сторону «Маленького Версаля», роскошное название которого казалось Вере уже не таким приветливым.

Они расселись по стульям, Даниель сел на банкетку к роялю, Оскар поставил стул у дверей, тем самым объявив себя молчаливым стражем, Кароль сидела рядом с дедушкой Абелем, который спал в своем инвалидном кресле, запрокинув голову и широко распахнув рот. Он булькающе храпел и иногда то вздрагивал, как это делают дети и щенки, то что-то бормотал. Дениз пыталась убрать со стола, но Эмиль велел ей сесть. Он собрал со скатерти все ножи и вилки, выбросил их через перила балкона и запер дверь на щеколду.

У Веры свело под ложечкой. Эмиль боялся того, кто был сейчас в этой комнате. Опасался молниеносного нападения. Он расхаживал между столами и нервно мял кисти рук, будто готовясь к схватке. Когда Мартин предложил сварить для всех кофе, если «месье детектив» позволит, Эмиль гаркнул на него так, что дедушка Абель на несколько секунд проснулся и поглядел на всех недоуменно, моргая и причмокивая губами, пока не захрапел вновь.

Кого мог так бояться Эмиль? Этого мирного с виду дедушку, который в шестидесятых – Вера могла лишь предполагать – служил в Африке? Или официанта Мартина? Тот редко раскрывал рот и едва ли сказал с десяток слов за день.

Вера уронила локти на стол и пыталась вычислить убийцу.

Мартин застыл перед ней в позе постового, она невольно поднимала на него глаза. Он не смел присесть. Даже Дениз разрешила себе взять стул, а он стоял столбом. Может, это сын дедушки Абеля и Кароль? Как обычно бывает в лучших детективах Агаты Кристи: убийца – дворецкий или внебрачный сын какого-нибудь миллионера.

Тишина стояла гнетущая, тиканье напольных часов из залы с фотографиями доносилось монотонными ударами, словно бил молот в пустой чан. Эмиль не мог усидеть и минуты, он подходил к стенам с этими фотографиями и разглядывал их, щелкая суставами пальцев.

Сильвия с Зоей должны были уже явиться. Может, Эмиль нервничает потому, что не знает, чего они тянут?

За дверью раздались быстрые шаги. Вбежала перепуганная Зоя, на ней лица не было. Лишь раз Вера видела ее такой, когда полгода назад снайпер выстрелил в ее возлюбленного, который сейчас отбывал срок за семнадцать убийств.

– Что? – выдохнул Эмиль.

У него краска сошла с лица.

– Прости, я недосмотрела… Прости!

– Да что?

– Идем.

Зоя исчезла в дверях. Эмиль было бросился за ней, но обернулся и гаркнул, чтобы все оставались на своих местах. Вера поднялась, вопросительно глядя на него. Эмиль отправил ей потерянный несчастный взгляд, словно просил за что-то прощения, и выбежал. Веру отстранил Даниель и, все же ослушавшись приказа полицейского, умчался следом. За ним ушел Оскар, который, видимо, обязал себя оберегать племянника покойного. Вере пришлось идти тоже. Но прежде чем покинуть залу, она поискала глазами, на кого могла бы оставить остальных. В этой комнате никто не вызывал у нее доверия.

В коридоре, едва завернув за угол, она увидела, как Даниель обогнал всех и первым распахнул дверь в спальню Сильвии, которая находилась в торце восточного крыла, в ней был люк в полу балкона. Он застыл на пороге, Эмиль налетел на него в прыжке, сначала двинул кулаком в скулу, подхватил за шиворот, не дав упасть, и впечатал в стену.

– Я что, непонятно объяснил? Какого черта ты приперся?

Даниель сполз по стене, опустился на колени и одной рукой шарил по ковровой дорожке в поисках очков. Вера сама не поняла, как оказалась между ними, загородив спиной жениха. Эмиль развернулся и бросился в спальню, Зоя стояла на пороге и зажимала рот рукой.

– Ты что, не видишь! Она еще дергается, блин! – закричал Эмиль.

Вера заглянула в спальню Сильвии и увидела ее висящей под огромной хрустальной люстрой. Эмиль взобрался на стеклянный столик и подхватил повешенную за талию так, чтобы лента от пуанта, на которой решила повеситься Сильвия, перестала сдавливать ее горло и ломать позвонки.

– Нож, быстро! Быстро!

– Но вы все ножи выбросили в пропасть! – возмутился Оскар.

– В кухне полно, быстро! – орал Эмиль. Сильвия хрипела, судорожно дергая кистями рук и ступнями.

Мартин вернулся с большим кухонным ножом для разделки мяса. Эмиль перерезал шелк, принял дергающееся тело Сильвии на руки и опустил на пол.

– Прости, прости, прости, – всхлипывая, шептала Зоя, опустившись рядом.

– Зачем ты оставила ее одну? – взревел Эмиль.

– Она попросила. Сказала – пять минут. Ей было физически необходимо побыть одной. У нее сын только что умер… Эмиль!

– Четыре трупа, Зоя! Если она умрет, значит, мы все провалили к чертям. Кристоф нас сожрет живьем, а кости скормит газетчикам.

– Прости!