Ты можешь идти один

Я вышел из его дома, пошатываясь. Эта стремительная экзекуция, свидетелем которой я стал, совершенно меня подкосила. Боря Брик, забавный восторженный мальчишка, внезапно превратился в какую-то машину смерти. Безжалостный, беспринципный инквизитор, готовый на все ради достижения цели. Не об этом ли он мне пытался сказать тогда, когда говорил, что пожертвует всем миром? Теперь я верил ему. И мне было страшно, как никогда.

Интерлюдия 2

Когда мне в очередной раз учинили обыск при входе в психиатрическую лечебницу, я вспомнил Рыбу. Интересно, где он сейчас? Может, работает охранником где-нибудь. А может, сидит в тюрьме. Или остепенился, взялся за ум? Все может быть.

Сегодня один из «плохих» дней. К Боре я попал спустя час, причем каждый пытался меня остановить. Врачи, медсестры, санитары. «Он неадекватен!» Можно подумать, когда-то он был адекватен.

— Что с ним? — спросил я главврача, к которому обратился, как к последней инстанции.

— Периодически происходят ухудшения. Вчера вечером он попытался разбить голову о стену, и мы привязали его к койке. Только несколько часов назад он перестал вырываться и кричать. Когда он в таком состоянии, даже самые сильные препараты уже не действуют.

Врач был пожилым человеком с грустным и усталым лицом. Посмотрев на меня, он негромко добавил:

— Это как буря. Ее просто нужно переждать.

— Я просто хочу его повидать.

— Я не возражаю. Но постарайтесь не говорить ничего такого, что смогло бы возбудить его.

Я пообещал, и меня проводили в палату. Небольшая светлая комната. Свет льется через окно, забранное частой металлической решеткой. Боря здесь один. После нескольких экспериментов попытки сведения его с другими больными пришлось оставить.

Я вглядывался в знакомое лицо человека, привязанного крепкими кожаными ремнями к металлической койке. Взгляд его направлен в потолок.

— Боря, — тихо позвал я. — Привет.

Он повернул голову и посмотрел на меня. Пустой равнодушный взгляд. Грудь спокойно вздымается и опускается в такт дыханию. Он подрос. Сейчас почти с меня ростом. И лицо уже не кажется таким карикатурно-круглым. Красивый парень, которому на роду было написано прожить долгую и счастливую жизнь.

— Как ты? Врачи говорят, опять бушевал? — Я старался говорить непринужденно и даже присел на край кровати. — Что ты вспомнил?

Он молчал. Он вообще почти всегда молчал. Но в этот раз молчание продлилось недолго.

— Ты пишешь, — прошептал он.

— Что?

— Пишешь. Про Маленького Принца. Зачем?

Я улыбнулся.

— А ты делаешь успехи. Я ведь ни разу не говорил об этом.

— Говорил.

— Да нет же.

— Я слышал. В голове. Голоса… Их так много.

— Ты еще не научился заставлять их молчать?

Боря закрыл глаза.

— Иногда, — еле слышно шевельнул он губами. — Но вчера я не смог.