Творцы русской идеи

«Таким образом вскрывается неверность обоих крайних решений: первого, которое предает основную цель борьбы ради того, чтобы избежать неправедных средств (непротивление!); и второго, которое отвертывается от созерцания совершенства ради того, чтобы неестественно и уверенно пользоваться неправедными средствами… Второй исход создает иллюзию целесообразности и иллюзию победы добра, незаметно отрывает борющегося от его главной и конечной цели и развращает его душу идеей вседозволенности: в результате дурные средства начинают служить дурным целям и возникает воззрение, будто «жизненно только греховное» и будто «умному человеку и грех не страшен». Ясно, что оба эти исхода ведут в конечном счете к одному и тому же — к общественной деморализации»¹⁵.

Книга Ильина нашла живой отклик в эмигрантской среде: только что закончилась Гражданская война, пролито было море русской крови и море слез, неужели все это впустую и главное — против заповедей Христа, отстаивать которые претендовали белые. Ильин задним числом формулировал принципы потерпевшего крушение Белого дела. Ильин говорил очевидные вещи, и тем не менее его книга вызвала оживленную полемику. Скорее всего, это можно объяснить личными мотивами. Бердяев (которого Ильин называл Белибердяевым) выступил со статьей «Кошмар злого добра», в которой заявил: «Чека во имя Божье более отвратительно, чем «чека» во имя дьявола»¹⁶. Зинаида Гиппиус (прозвище, данное Ильиным — Гиппиусиха) назвала Ильина «бывшим философом», а книгу его — «военно-полевое богословие»¹⁷. Зеньковский и Степун также выступили с критическими возражениями против Ильина. Поддержку Ильину оказали Струве и Лосский.

Нападки на Ильина были несправедливы: он не был апологетом ненависти и насилия, свой труд он написал не только с целью опровержения толстовства, но как «синтез верного решения» борьбы со злом, которое состоит в следующем: «Сопротивляйся всегда любовию: а) самосовершенствованием, в) духовным воспитанием других, с) мечом»¹⁸. «Меч» стоит на третьем месте, первые два занимают духовные факторы. Путь духовного обновления — единственный путь спасения, единственный выход для переживающего культурный кризис человечества. «Путь духовного обновления» — название книги Ильина, над которой он работал в тридцатые годы. Книга вышла в 1937 году в Белграде, затем была расширена — посмертное издание появилось в Париже. Она открывает первый том собрания сочинений, которое выходит в Москве.

Средства духовного обновления — вера, любовь, свобода, «совесть, семья, родина, национализм, правосознание, государство, частная собственность. Каждому из них посвящена глава. Веру Ильин определяет предельно широко — это главное и ведущее тяготение человека, определяющее его жизнь, его воззрения, его стремления и поступки»¹⁹. Без веры человек не может существовать. Жить — значит выбирать и стремиться, для этого нужно верить в некоторые ценности, служить им; все люди во что-то верят. (Коммунисты верили в коммунизм, молились вождям и родоначальникам; сегодня иные могут возглавить крестный ход, как в былые годы уличную демонстрацию; следует ли верить их вере?) Ильин предупреждает: «Иногда под корою теоретического неверия живет в тайне настоящая глубокая религиозность; и наоборот, ярко выраженная церковная набожность скрывает за собой совершенно недуховную душу»²⁰.

Что такое религиозность, задает вопрос Ильин и отвечает: «Религиозность не есть какая-то человеческая «точка зрения», или «миросозерцание», или «догматически-послушное мышление и познание». Нет, религиозность есть жизнь, целостная жизнь и притом творческая жизнь. Она есть новая реальность, состоявшаяся в человеческом мире для того, чтобы творчески вложиться в остальной мир»²¹.

Источник веры и религиозности — любовь. Это определяющая форма духовности. Обращаясь к ней, Ильин проводит тонкое различие между двумя формами любви — инстинктивной и духовной. Любовь, рожденная инстинктом, субъективна, необъяснима. Иногда это ослепление, всегда — идеализация. «По милу хорош» — гласит пословица. Но есть к ней антитеза — «по-хорошему мил», это уже о другом виде любви — любви духа, в основе которого лежит восприятие совершенства, объективного идеала. Именно такая любовь лежит в основе религиозного чувства.

Критическую настороженность современного читателя может вызвать глава о национализме: нас приучили к отождествлению этого слова с шовинизмом, неприязнью к другим народам. Ильин толкует национализм иначе — только как позитивное проявление национального духа. «…Любовь к своему народу не есть неизбежно ненависть к другим народам; самоутверждение не есть непременно нападение; отстаивание своего совсем не означает завоевание чужого. И таким образом национализм и патриотизм становятся явлениями высокого духа, а не порывами заносчивости, самомнения и кровопролитного варварства, как пытаются изобразить это иные современные публицисты, не помнящие родства и растерявшие национальный дух»²².