Твой личный враг

Пока я пускаю слюни на его внешность, в глубине души обрадованная этой неожиданной близостью, Благов наклоняется ко мне, обдавая жаром своего дыхания мою шею. Кожа на моей спине натягивается, а волоски на затылке встают дыбом – это плохой знак. Знак возбуждения. Поэтому я инстинктивно отступаю назад в попытке сохранить между нами хоть какую-то дистанцию.

Благов неумолим. Руку не выпускает и на каждый мой шаг от него делает два ко мне, пока мои бедра и низ спины не впечатывается в холодный мраморный умывальник.

Моя рука свободна, но радость длится лишь мгновение. Благов упирается руками в раковину по обе стороны от меня, запирая в импровизированную клетку своим мощным телом.

– Пусти, – выдыхаю глухо, облизывая кончиком языка внезапно пересохшие губы.

Одно долгое мгновение он сверлит меня тяжелым взглядом. Вместо ответа одна его рука ложится мне на талию, а вторая перемещается на затылок.

– Ты сама этого не хочешь, – надменно заявляет он, придвигая меня ближе.

– Ты самоуверенный, наглый… – Его тон меня бесит, раззадоривает. Я никогда не была жестокой, но сейчас хочу обидеть его, наказать, сделать больно.

– Сука, – шепчет он, когда мои ногти вонзаются в его затылок. Он тяжело дышит мне в ухо, но не делает попытки освободиться, так что я сильнее впиваюсь ногтями в податливую кожу.

Тонкая грань между яростью и похотью становится едва различимой. Затуманенным желанием мозгом понимаю, что язык Благова обводит контур моего уха. Когда острые зубы прикусывают мочку, я не могу сдержать стон удовольствия. Он тут же отстраняется и с победным блеском в глазах изучает мое лицо.

– С ним ты также быстро заводишься?

– А ты со своими подружками? – приподнимаю брови и выразительно смотрю вниз, где мне в бедро упирается наглядное свидетельство его возбуждения.

– Ни одна из них не уходит из моей постели под покровом ночи как шлюха, – парирует Благов, тяжело дыша.

В этот раз я не сдерживаюсь. Моя ладонь со звоном соприкасается с его щекой, на которой через мгновение появляется сначала белый, а потом краснеющий отпечаток.

– Так все это представление ты устроил потому, что я ранила твою нежную гордость? – Если бы я не была настолько злой на него, я бы рассмеялась.

– Это все потому, что от меня ты ушла к нему! – шипит он, стискивая пальцы на моей талии.

– Наверняка твои бесчисленные подружки быстро утешили тебя.

– Я бы переспал с каждой из них, только чтобы выкинуть тебя из головы, – бросает он. – Но ты как заноза, которая ноет и не дает мне нормально существовать. Надо было взять тебя еще той ночью в моем доме. Гарантирую, это бы понравилось нам обоим.

И опять эта дерзкая, непозволительная наглость!

– Размечтался.

Благов улыбается.

От его улыбки у меня холодок бежит по позвоночнику, и, прежде чем я успеваю сообразить, что происходит, он с голодным остервенением впивается в мои губы, разжигая огонь, затмевающий собою здравый смысл.

Он действует как ураган, сметающий все на своем пути. Его движения порывистые, но расчетливые – я ощущаю его губы и пальцы именно там, где сильнее всего жажду прикосновений. Горячий язык жадно врывается в рот и отступает, имитируя самый интимный акт. Дыхание опаляет.

Его руки сжимают ягодицы и приподнимают меня, усаживая на гладкую поверхность столешницы умывальника. Он толкается в меня бедрами, и я послушно развожу колени в стороны, чтобы он устроился между моих ног и еще теснее прижал к себе.

О господи.

От избытка чувств закатываю глаза. Темнота под прикрытыми веками расцветает тысячами цветных узоров. В животе растет лихорадочное напряжение. В груди все дребезжит. Каждый нерв, каждая клеточка оголена. Ощущение собственного тела настолько реально, насколько бестелесна способность соображать.

– Займись со мной сексом, – выдыхает он мне в рот.

– Ты с ума сошел? – У меня едва язык ворочается от избытка эмоций, но его бесстыдное предложение проникает сквозь дурман возбуждения, вызывая во мне отторжение. Он так просто произносит эти порочные слова, словно речь идет о заказе еды в ресторане.

Или шлюхи.

Он ведь так назвал меня?

– Сошел, – соглашается Благов, тяжело дыша. – Ты в этом виновата.

Он вновь тянется к моим губам с явным намерением поцеловать, но я откидываю голову, чтобы уклониться от этого прикосновения.

– Не надо. Не так, – на этот раз я прошу его.

Моя рука ложится на лацкан дорогого пиджака в тщетной попытке оттолкнуть его. Отчетливо понимаю, что на протяжении всей этой драматической сцены держалась только на адреналине, вызванном новой встречей с Благовым, а теперь всплеск энергии сменился страшной опустошенностью.

– Тебе нужны удобства? – он неверно истолковывает мой отказ.

Я мотаю головой, чувствуя, как к глазам подступают слезы. Я месяц жила в ожидании, что он появится, а теперь не могу дождаться, чтобы он ушел и оставил меня зализывать новые раны, которые он играючи нанес.

– Жертвы мне не нужны, – он выпускает меня из объятий, и я поспешно поправляю свое платье. – Ты сама этого хочешь, несмотря на игры в любовь с Ковальчуком.