Твой час настал!

— Нам вместе идти в бой, а это и смерть принять вместе. Скажу тебе без утайки, потому как  нам нужно доверять друг другу или расстаться до беды в размыслии, коли станем в недоверии. Неправда в моих словах сказанных прилюдно, что все московские люди прямят государю. В том главная беда нашего государства, не будь этой беды, не понадобилась бы помощь короля Карла, а поляки и воры ни дня не стояли бы у стен Москвы. Не люб русскому люду государь, не люб и тушинский самозванец. Вот и мечутся меж нелюбым государем и прямым вором. То первая правда, а  о неправде сказанной забудь. А еще неправда, что поляков на московской земле всего-то четыре тысячи. То в Москве так считано, да никто их не считал. Не считано и казаков и всяких разбойников. И считать без пользы. Сегодня они в сборе, завтра в разбеге, а потом опять в сборе. Одни уходят, приходят другие. Правда же, Яков , в том, что когда в городах и селах увидят у меня в руках силу, так сами отойдут от тушинского Вора и погонят поляков с нашей земли, сколько бы их здесь не грабительствовали бы.

— Я доволен твоим ответом, князь. А теперь скажи: кого ты защищаешь и что защищаешь? Кого мы вместе будем защищать в Московском государстве? Не любого русскими людьми царя и твоего родича?

— Не следовало бы мне, царскому воеводе, отвечать на твой вопрос. Но мы не на посольском съезде и не в переговорной избе. Равно проливать кровь и русским и шведам. Не утаить того, что каждому видно. Не царя нам защищать, а Русскую землю и русских людей от окончательной погибели, а там, что Бог укажет.

Делагарди крепко пожал руку Скопину и растроганно молвил:

— Я никогда не забуду, что ты не хитрил со мной, и я с тобой буду без хитрости. А теперь надобно тебе подписать договор, что составили твои и королевские послы в Выборге и заплатить жалование моим солдатам. Нужно ли тебе, чтоб подписать договор снестись со своим государем?

— Снестись с государем сейчас невозможно, а потому я подпишу договор и поставлю малую царскую печать.

Скопин развернул листы договоров, русский и шведский, проверил хорошо ли очинено перо, подписал оба договора и скрепил их печатью.

Делагарди смотрел за Скопиным. Искал в нем хотя бы тень колебания. Решительность молодого воеводы его порадовала, ибо статьи договора были суровы, по ним передавались русские земли шведской короне.

Делагарди принял свитки договора, осмотрел печать и подпись.

— Царский воевода, Михайла, ты вершил государево дело, не оспорит ли царь Шуйский твою подпись?

— Оспорил бы, коли мог бы обойтись без помощи короля Карла.

— Я принимаю твою подпись. Римские полководцы обладали иной раз большей властью, чем императоры. По европейским понятиям ты, воевода, генералиссимус, а генералиссимус в военное время обладает государевой властью. В сей день, в сей час у тебя власти больше, чем у твоего государя, ибо в твоих руках русское и шведкое войска.

Начались трудности с жалованием. Скопин не мог собрать всей оговоренной суммы. Делагарди поверил ему на слово. Воеводы начали уряжать полки, но весеннее солнце растопило снега, размокли дороги. Поход пришлось отложить. Скопин о том не сожалел. Нашлось время перенять у шведов ратного умения и привыкнуть к согласованным действиям.

13

Раннее половодье весной 1609 года приостановило всякое движение войск. Гуляли по дорогам только мелкие разбойничьи отряды. К просухе на дорогах готовились и под Москвой в Тушинском стане, и в Новгороде, и Сапега под Троицей.

Промысел под Москвой оставался за гетманом Рожинским. На Новгород польские воеводы выставили пана Зборовского, с ним князя Шаховского во главе русского ополчения из тех, кто примкнул к тушинскому Дмитрию. Бельмом в глазу оставалась Сергиева обитель, удерживая у своих стен воинство Сапеги. Меж польскими воеводами состоялся сговор начать действия сразу и против Скопина и против Москвы и против монастыря.

10-го мая Скопин пришел в Софийский собор и отслужил молебен за победу над супостатми. Распустив знамена его войско выступило в поход. На первых шагах стояла задача овладеть Торжком, чтобы затем грозить Твери. 10-го мая вышло из Тесова и войско Делагарди.

От Новгорода до Торжка триста верст. Болотистые края. Шли, не поспешая, высылая вперед сильные дозоры. Слух о том, что войско Скопина и шведы стронулись из Новгорода, обогнал их движение.

16-го мая прискакали на Валдай выборные от Торжка, и от имени городских и посадских людей принесли повинную за свое шатание и целовали крест стоять против ляхов и воров. С ними Скопин послал отряд под началом Кирилла Чоглокова с наказом оборонять от воров Торжок.

К Твери шли польские хоругви и воры под началом Зборовского и Шаховского.

Рожинский собирал рассеянные польские отряды и воровских людей, готовя приступ к Москве.