Тверская область: исторические заметки

Массовые демонстрации в центре города не прекращались. Мосты через Неву были разведены, но никому это не мешало – рабочие продолжали форсировать реку по льду. И «бескровная» революция уже перестала быть таковой: только на Знаменской площади было убито порядка сорока демонстрантов, еще столько же было ранено. А на окраинах уже начали появляться первые баррикады – кажется, именно этот день стал точкой невозврата.

Толпа, как доносили агенты охранки, вела себя агрессивно: люди швыряли в солдат камни и куски сколотого твердого снега. Предупредительные выстрелы вверх эффекта не давали, народ разбегался только после стрельбы на поражение по толпе… Однако большинство демонстрантов прятались в близлежащих дворах и вновь выходили спустя некоторое время.

Вечером того же дня председатель Совета министров Николай Голицын (кстати, бывший одно время тверским губернатором) провел совещание, на котором было принято решение о введении в столице осадного положения. Однако бумажные воззвания, подготовленные правительством, тут же срывались. Ситуация постепенно выходила из-под контроля.

В массах тем временем крепла уверенность в том, что началась революция, а отдельные случаи поддержки со стороны солдат эту уверенность еще больше приумножали. Власть, по мнению народа, была бессильна, и дни ее были сочтены. Собственно, так оно в итоге и получилось. Князь Николай Голицын, младший брат Николая II Михаил Александрович и председатель Госдумы Михаил Родзянко подготовили и направили в адрес императора телеграмму, в которой говорилось о сложнейшей ситуации в Петрограде. К этому моменту уже имел место быть открытый бунт военнослужащих 4-й роты запасного батальона лейб-гвардии Павловского полка – те открыли огонь по представителям полиции и по собственным офицерам. Бунт в итоге был подавлен, восставших солдат планировалось отдать под трибунал и казнить, но уже упомянутый генерал Хабалов отказался пойти на столь радикальные меры.

И вновь государь совершает ошибку за ошибкой – о телеграмме Родзянко он отозвался так: «Опять этот толстяк пишет мне всякий вздор…»

Не отреагировал император и на другую телеграмму думского председателя. Родзянко бил тревогу, предрекая «крушение России и династии», и требовал отменить указ Николая II о роспуске Государственной думы. Упорный председатель отправил копии этой телеграммы командующим фронтами, чтобы те повлияли на императора, но, увы, его воззвание осталось без ответа.

Родзянко всерьез опасался, что революционные настроения перекинутся на солдат, и оказался прав. Да, у властей был специально разработанный план подавления беспорядков, основанный на событиях 1905 года. Однако в нем не была предусмотрена вероятность массового восстания вооруженных сил. А их, напомню, в Петрограде было великое множество – те самые запасные полки, ожидавшие отправки на фронт. Согласно упомянутому плану, дислоцированные в столице войска должны были помогать полиции и казакам в подавлении бунта. Но как быть, если столь мощная сила оказалась по ту сторону баррикад?

27 февраля (12 марта по новому стилю) массовые беспорядки в Петрограде переросли в вооруженное восстание. «Первый солдат революции», старший унтер-офицер Тимофей Кирпичников поднял мятеж в запасном батальоне Волынского полка. Убив командира, солдаты освободили арестованных сослуживцев и принялись вынуждать соседние части присоединиться к восстанию – это называлось «снимать».

Вооруженные солдаты объединились на Литейном проспекте с бастующими рабочими, вместе они захватили артиллерийские орудия в заводских мастерских – это перевело восстание в новую фазу. Бунтовщики штурмовали тюрьмы, освобождая заключенных, сожгли здание Окружного суда на Шпалерной – город продолжал погружаться в хаос.

Число восставших уже насчитывало несколько сотен тысяч человек, к рабочим присоединялись все новые и новые армейские части. Самая большая столичная тюрьма – «Кресты» – была захвачена, двери камер открыты, и из них были выпущены все находившиеся там узники. В том числе, кстати, и те, которых арестовали в конце января за подготовку массовой демонстрации в поддержку Госдумы. Помните? Опираясь именно на их задержание, министр внутренних дел Протопопов заявил императору, что ситуация под контролем.

Их звали Борис Богданов, Марк Бройдо и Кузьма Гвоздев – меньшевики, члены Рабочей группы при ЦВПК (Центральный Военно-промышленный комитет). Впоследствии они заняли высокие должности в новом Петрограде. Но тогда, сразу после освобождения, они повели вооруженную толпу к Таврическому дворцу – резиденции тогдашней Государственной думы.