Тверская область: исторические заметки

Наступление немцев и их союзников на русские позиции, как правило, было успешным. Последней же крупной победой России в 1915-м стало взятие австрийской крепости Перемышль 22 марта, когда со стороны противника в плен сдались более 120 тысяч человек. Затем удача перестала сопутствовать русским войскам.

После так называемого Горлицкого прорыва, успешной операции немецких войск, началось Великое отступление – русская армия покидала Галицию и Польшу, имея целью выиграть время для пополнения резервов. Несмотря на то, что отход был стратегическим решением, продиктованным необходимостью, воспринимался он именно как военная неудача – боевой дух в воинских рядах стремительно падал. Тогда-то и начались первые массовые сдачи в плен…

Немцы активизировались, попытки прорвать русский фронт продолжались, и в конечном итоге вражеские части вплотную подошли к Риге (к этому времени уже были потеряны Варшава, Брест-Литовск и Гродно). Успехи противника объясняются, в том числе, весьма неприятным обстоятельством «снарядного голода» в русской армии. А потеря привисленских месторождений угля привела к топливному кризису в Российской империи. Однако тут следует уточнить, что в 1916-м он был решен благодаря донецким месторождениям.

Также стоит отметить, что германское наступление все-таки захлебнулось, и Россия начала восстанавливать свои изрядно потрепанные войска и рубежи обороны. Однако в целом значительная часть западных территорий империи оказалась оккупирована. Военные неудачи повлекли за собой кадровые перестановки в командовании русскими войсками – в частности, в августе 1915 года звание Верховного главнокомандующего принял на себя Николай II.

Отчасти это тоже стало предпосылкой к грядущему государственному перевороту – император фактически отстранился от управления державой.

На пути к Февралю

Россия во времена Первой мировой войны по-прежнему оставалась страной, управляемой монархом-самодержцем, однако имела ярко выраженную оппозицию. И центром ее являлась Государственная дума IV созыва, в которой были представлены как ярые монархисты, так и левые радикалы, а также открыто противостоявшие царю либералы.

Так называемый Прогрессивный блок, объединивший представителей самых разных депутатских фракций, требовал создания в России правительства, назначаемого Думой и ею же контролируемого. Фактически это означало переход от самодержавного строя к конституционной монархии, как в Великобритании. Возможно, из этого могло получиться нечто, могущее стабилизировать ситуацию в стране. Но все, как мы знаем, случилось иначе.

В России набирали силу и вес различного рода общественные комитеты, которые брали на себя то, чем должно было заниматься государство: снабжение фронта и городов, а также опека над ранеными и искалеченными. И здесь особенно ярко проявилась беспомощность власти. У Николая II был отличный шанс наладить диалог с зарождающимся российским гражданским обществом, но он фактически самоустранился, приняв звание главнокомандующего. А в отсутствие государя возросло влияние уже его супруги Александры Федоровны, весьма, стоит отметить, непопулярной в обществе.

Распад власти продолжался. Министры бесконечно сменяли друг друга (одних только председателей Совмина за два с половиной года было четверо!), заседания Государственной думы проводились все реже, а самодержавие оказалось полностью дискредитировано скандалом с Распутиным. Возмущение влиянием последнего на царскую семью достигло не только высших армейских офицеров, но и средних, а также младших чинов. Болтали в обществе и об интимной связи Распутина с императрицей, что точно не добавляло ей популярности. Александра Федоровна оказалась в центре самых нелепых слухов: и о том, что в Царском Селе находился провод для прямой связи с Берлином (императрица, напомню, была этнической немкой), и о том, что царский брак распадается, а сама Александра отправляется в монастырь…

Но брожения охватили не только высшее общество и военные круги – в остальных слоях пессимизм наблюдался не меньший. Примечательно, что в том же 1916 году ситуация на фронте начала выправляться, а последствия «снарядного голода» постепенно преодолевались. Однако в тылу, особенно в Петрограде, уже чувствовался запах предстоящей революции. В стране продолжались забастовки, не стала исключением и столица. Участились случаи применения оружия в отношении протестующих, имели место волнения и среди солдат запасных батальонов, дислоцированных в Петрограде. Кстати, именно тот факт, что столица использовалась в качестве перевалочного пункта вооруженных сил, многие историки называют крупной ошибкой властей.