— Самми передали технологию азриксов пробужденцам, потому что хотят, чтобы те захватили власть и передали им аэрум. Держу пари, что, как только они наполнят аэрумом цистерны своего флота, они больше не будут никого спрашивать. Они считают, что могут завоевать эту страну, как завоевали мою; они считают, что пробужденцы — просто пачка священников, которые не смогут управлять страной, даже если от этого будет зависеть их жизнь.
Его охватило незнакомое возбуждение. Словно он говорил слова, подтвержденные глубокими размышлениями. Он начал говорить громче и быстрее, чувствуя, что сам загорается. Мать, это была
— Но самми ошибаются! — сказал он. — Пробужденцы —
Вся комната глядела на него. Даже кот перестал глодать лапу, засунутую в рот, и уставился на него с таким изумлением, словно он был чужаком. Через мгновение Фрей повернул голову к Малвери:
— Док?
— Присоединяюсь к его словам, — сказал Малвери, ткнув пальцем в Сило.
— Ашуа?
— Дерьмо, но я впечатлена, — сказала она с усмешкой. — Давай это сделаем.
— Джез?
— Остановить императоров? Только «за».
— Харкинс?
Харкинс отдал честь:
— Буду рад посражаться за Коалицию, кэп!
— Пелару? — сказал Фрей и тут же поймал себя. — О, подожди, мне плевать, что ты думаешь. Хорошо, мы идем ловить императора. Но после этого я отправляюсь за Триникой. И вам всем лучше поддержать меня в этом деле. Достаточно честно?
Члены экипажа пробормотали неохотное согласие.
— Теперь у нас осталась только одна проблема, — сказала Самандра. — Как мы заманим императора в ловушку?
Фрей, с мрачным лицом, наклонился вперед.
— Что до этого, — сказал он, — у меня есть идея.
Глава 26
Старое пламя — Вожделение — Призрак в трубах — Фрей разочаровывает — Политика
Солнце, ярко светившее в безоблачном небе, било Фрея по плечам. Перед ним простиралось море, сверкавшее в полуденной жаре. Насекомые трещали и жужжали, небо наполняло птичье пенье. В Дельта Барабака было душно даже зимой, но здесь, на Фельдспарских островах, дальше к югу и близко к экватору, вообще не было смысла говорить о временах года. Один и тот же совершенный день, опять и опять.
Он стоял на каменном балконе, нависавшем над морской впадиной Ордик. Далеко внизу волны накатывались на подножье утесов. Склон за его спиной усеивали многоуровневые сады, личная страна чудес из затененных тропинок, игривых ручьев, крытых переходов и тайных беседок. Из скрытых ниш выглядывали статуи. Из листвы поднимались купола бельведеров. Вдоль берега, справа от него, была видна крыша особняка, почти скрытого окружавшими его деревьями.
В другое время он нашел бы это место великолепным. Рай, где человек может на какое-то время успокоится и прийти в себя. Но сейчас это место его не успокоило, красота на него не подействовала. Он чувствовал себя отрезанным от мира. Его тело занимало место в пространстве, но не было связано ни с чем. Оно отвечало на все автоматически и заранее определенным образом. Иногда он чувствовал себя так, словно наблюдает за собой со стороны, равнодушный наблюдатель чьей-то чужой жизни.
Он существовал, и ничего больше.
«
Все должно было закончиться не так. Он никогда не просил многого. Он никогда всерьез не хотел богатства и власти. Он хотел только свободы делать то, что хотел. Но где-то по дороге он приобрел экипаж, о котором теперь должен заботиться. Где-то по дороге он опять влюбился в женщину, с которой, как он думал, расстался навсегда.
И вот теперь он потерял ее. Они засунули демона в ее тело, в ее
«
Вот почему он никогда не хотел отвечать за кого-то еще, кроме самого себя. Сердце слишком сильно болит, когда ты теряешь их.