Туве Янссон: работай и люби

Себя Туве изобразила очень драматично: она одета в черное, а большая черная шляпа с черной вуалеткой наводит на мысли о трауре. В руках у нее перчатки — тоже черные. Ее руки странно разведены и слегка протянуты вперед, этот жест выглядит беспомощным. Лицо Туве обращено к зрителю, его выражение серьезно и безжизненно. Хам обыденным жестом держит сигарету, ее взгляд прикован к Туве. Отец отвернулся от родных и смотрит прямо на зрителя. На нем белый рабочий халат, как и на матери: они словно на минуту сделали передышку, оторвавшись от работы. Ларс погрузился в игру и смотрит на доску, старший брат Пер Улоф вроде бы смотрит на младшего, но на самом деле его взгляд скользит выше и смотрит в никуда. Картина выглядит загадочной, словно это анализ кипящих внутри семьи эмоций и одновременно иллюстрация рожденного войной напряжения. У Туве ушло немало времени на написание этого полотна, которое стало итогом больших усилий, как она признавалась, с воодушевлением описывая рабочий процесс. На весенней выставке 1942 года картина, однако, получила настолько разгромные отзывы, что позже Туве называла ее своим провалом.

Негативный прием, оказанный картине, стал причиной глубокой депрессии художницы. Это было понятно, ведь на работу ушло немало сил и времени и она многого ожидала как от самой картины, так и от критиков. Прошло время, прежде чем она сумела оправиться от ударов критиков. Момент был и без того тяжелым: ее связь с Тапсой терпела крах. Больнее всего ее задели слова Сама Ванни. Старый друг и ментор обвинял ее живопись в графичности. На оценку Ванни не мог не повлиять тот факт, что Туве успела построить вполне удачную карьеру как график и иллюстратор. Тем не менее, он имел полное право высказать мнение о ее художественной манере, и в частности о картине «Семья».

Туве рисует в ателье на улице Улланлиннанкату, 1940-е гг.

Графичность в живописи сама по себе не является ни плохим, ни хорошим качеством, это лишь черта, которую молодая художница сочла вполне достойной и характерной для себя и далее лишь развивала ее. Однако на пути к подлинной живописности графичность могла стать преградой. Намек на присущую ее работам графичность практически выбил у Туве почву из-под ног. Она чувствовала себя каким-то «недохудожником» и признала, что Ванни прав в своей критике. Сигрид Шауман годом ранее обвинила ее живопись в «иллюстративности», подчеркивая, что это, по ее мнению, дурное качество. Критикуя работы Туве, показанные на экспозиции молодых художников, а также на частной выставке в галерее Баксбака, Шауман снова подчеркнула, что картины Туве излишне нарративны, в них явно присутствует переизбыток сюжетности.

Очевидно, что Туве, так сильно расстроившись из-за высказанной критики, была согласна с бытовавшим тогда мнением, согласно которому живопись должна основываться на живописности, и только на ней, и не имеет ничего общего с типичной для иллюстрации повествовательностью.

Со временем отношение и самой Туве к «Семье» сменилось на негативное. Особенно неудачной она считала композицию группового портрета. Во время работы над картиной семья Янссон уже жила порознь, и Туве приходилось изображать членов семьи по своим воспоминаниям, а уже потом объединять фигуры в единое целое. Возможно, именно это стало причиной некой театральности всей работы. Полотно выглядит словно сцена, на которой персонажи существуют каждый сам по себе, словно картонные куклы. В картине нет живописности и полностью отсутствует импульсивность, пространство кажется переполненным, тесным и душным. И все же это, безусловно, ключевое полотно в творчестве Туве Янссон. По нему можно догадаться о том, что составляло основу и сущность ее искусства, а также почувствовать ее артистический характер и темперамент. В Атенеуме Туве получила художественное образование, в котором подчеркивалась важность живописности, композиции и цвета, именно на это делали упор в своем творчестве Лённберг и Ванни. И все же на картине «Семья» отчетливо видна склонность Туве к нарративу, пусть и за счет живописности. Повествование на важную для автора тему проступает сквозь живопись и создает дополнительное, литературное измерение. Туве привыкла соединять изображение, слово и историю воедино и стала в этом настоящим мастером, иллюстрируя собственные и чужие тексты. Пусть она и старалась не смешивать живопись и иллюстрацию, это не всегда получалось. За те вещи, за которые ее упрекали как художника, ее хвалили как иллюстратора. В то же самое время, когда Туве писала «Семью», она придумывала другое семейство — муми-троллей, отношения в котором сильно напоминали отношения между ее собственными родственниками.

Женщина, похожая на рысь