Турнир

– Победа присуждается бойцу клана Чжоу, — объявил в микрофон Нианзу.

Как будто было не очевидно, кому она присуждается.

Нианзу дождался, пока из клетки вынесут мёртвое тело. Что ж, остался только я.

– Итак — последний на сегодня поединок! – будто подслушав мои мысли, объявил Нианзу. – Лей из школы Цюань против бойца клана!

В этот раз я, помня о предыдущей ошибке, скинул куртку. Кто её подхватил, не заметил — старался не смотреть на парней. Помочь мне они никак не могли. И пытаться с ними разговаривать – только умножать чувство бессилия.

Я пошёл к клетке.

Меня сопровождала мёртвая тишина. Молчали все – мои друзья, мои враги, зрители. Я вдруг подумал, что кое-кто из них, понаблюдав за убийством несчастного Болина, пожалел, что вообще сюда пришёл.

Моим соперником оказался парень лет двадцати пяти. В чёрной безрукавке и штанах – у меня было время убедиться, что это своего рода униформа бойцов клана Чжоу. Татуировки покрывали руки бойца так густо, что сливались в единое пятно. Но один рисунок я всё же разглядел: дракон на плече парня изрыгал языки пламени.

Я оценил остроумие судьбы. Дракон был жёлтым.

Мне показалось, что каменное лицо парня тронуло выражение сочувствия – дескать, извини, пацан, ничего личного. Конечно, он-то просто выполняет приказы, его не касаются разборки между мной и Киангом.

Что ж, парень... Искренне сочувствую, но сегодня ты, скорее всего, умрёшь. Потому что у меня такого опрометчивого поступка в планах нет.

Гонг.

— Порви его, Лей! – заорал вдруг Джиан. – Давай, порви! За нас! За Вейжа!

-- За Вейжа! – подхватили остальные. – Давай, Лей!

Я не мог позволить бойцу победить.

И не мог позволить себе раскрыться.

Использование любой из доступных мне техник Нианзу срисует на раз. С него станется прервать бой, вынести Цюаню техническое поражение, а меня истребить – тут же, не выпуская из клетки, сопроводив происходящее какой-нибудь пламенной речью.

Я думал об этом, напряжённо застыв напротив бойца. Тот не спешил нападать – ждал моего удара. Вероятно, так же как предыдущий боец, получил указание убить меня не сразу.

Я медлил. В конце концов парню надоело ждать, и он ударил – провёл «вертушку», больше красуясь перед зрителями, чем всерьёз пытаясь задеть меня. Спешить ему было некуда – боец хорошо знал, кто из нас сильнее. Волосы парня были заплетены в длинную косу. Коса описала вокруг его тела эффектную дугу...

Всю, данную мне природой скорость, я вложил в этот миг. Шагнул вперёд, правой рукой заблокировал удар и врезал бойцу ногой под коленку. Тот явно не ожидал такой прыти. Опорная нога подломилась, и парень хряпнулся на пол так, будто пытался исполнить продольный шпагат.

«Больно, наверное, прям по...» – подумал я, непроизвольно скривившись.

Боец с рёвом вскочил, при этом подлетел он так высоко, что я нешуточно забеспокоился – не расшибёт ли себе бошку об потолок.

Теперь боец играть перестал. С его точки зрения, шоу уже было достаточно, теперь нужно было показать зрителям смерть. Больше он не делал дурацких «киношных» ударов. Он бил резко, быстро, безостановочно, заставляя меня отступать.

Я старался отступать по кругу, чтобы не столкнуться с решёткой, но возможности оглянуться у меня не было, а чувство пространства куда-то улетучилось.

В глубине меня отчётливо шевельнулся дракон. Он будто бы заглянул мне в глаза с немым вопросом: «Не пора ли прекращать этот балаган?». Я велел ему сидеть, и дракон нехотя унялся.

В тот миг, когда боец нанёс особенно сильный и резкий удар, работая корпусом, я уже понял, что облажался. И подтверждение не заставило себя ждать – в спину меня словно бы начали жалить разъярённые осы.

Я рванулся прочь от решётки – сделал то, что заставлял инстинкт. И кулак бойца немедленно врезался мне в скулу, отбросив обратно. Вновь стая ос впилась мне в спину...

Мысль о том, как на меня, избранника духа, подействует электричество, меня уже посещала. Почему-то мне казалось, что лучше бы этого не выяснять. Дух – это ведь тоже какая-то энергия. Если он воспримет происходящее как подпитку и, набравшись сил, грянет так, что публика охренеет от происходящего?

Дракон и в самом деле затрепыхался, но наружу не полез. Однако он снова заглянул мне в глаза, и я понял, чего он от меня ждёт. Понял, что могу сделать.

Электричество причиняло боль. А боль всё ещё делала меня сильнее. Это я вынес из родного мира, этому меня научила жизнь там: пока я преодолеваю боль, я – сильнее всех.

Я резко отпрянул от решётки, только на этот раз не инстинктивно, а с полным пониманием того, что собираюсь сделать.

Боец хотел выполнить прямой удар в челюсть. Я чуть сместился вправо, пропуская кулак мимо. Схватил жилистую татуированную руку и с силой бросился назад. Спиной на решётку.

Боль я встретил, как старую знакомую.

– Ы-ы-ы-а-а-а! – заорал боец, которого трясло, поскольку я держал его запястье.

Он дёрнул рукой раз, другой, потом, сообразив что-то, отпрыгнул. Удержать его я, конечно, не смог. Руку пришлось выпустить.