Турнир

— Никто об этом и не просит. Поймите меня, дорогой друг, — вдруг горячо заговорил Контур. — А видит Бог, я очень хотел бы, чтобы мы стали друзьями, но когда на тебя смотрят, как на возможную защиту от вторжения Подземелья, ты вынужден реагировать. Иначе — потеряешь свой статус. Шаг за шагом конфликт, который еще вчера казался чем — то невозможным, начинает входить в умы людей. Пройдет немного времени, и он станет неизбежным. Мы с вами превратимся в марионеток на фоне ревущей толпы. Тогда все будет кончено. Иггдрасиль зальют реки крови. Вы готовы стать для истории правителем, дипломатия которого довела Овиум до всеобщей резни? Поскольку тут взаимная ответственность, отвечаю сразу — я, лично, не готов. Давайте повернем назад. Что вы на это скажете?

Действительно, а что можно возразить столь откровенным речам? Как противостоять искренности регента, когда он взывает к человеколюбию? Я затаил дыхание. Каков будет ответ Дилморона? Этот миг, эта секунда быть может определяет всю историю Овиума. На одной чаше — будущее тысяч его жителей, на другое — всего лишь слово одного человека.

— Кланы. Мне придется выступить против кланов, интересов семей, — промолвил принц и я уверен, что у всех отлегло от сердца.

— Вы уже обзавелись надежными сторонниками?

— Претенденты имеются.

— Отлично. Первое время будет трудно, даже несмотря на поддержку всех миров Овиума. Взамен я прошу слово короля. Твердое обещание, что вы, дорогой Дилморон, готовы идти до конца и сделать все для того, чтобы Подземелье стало братом в нашей семье народов.

Мой господин задумчиво покачал рогатой головой:

— Желания у меня достаточно. Но вот возможностей…Даже не знаю…А можем быть, пришло время появиться первой республике на Иггдрасиле?

Пий Контур в изумлении широко раскрыл глаза, а потом набрал полную грудь воздуха и оглушительно расхохотался. Я отметил, что каждый раз в ложе Вокиала во время переговоров звучит смех и подумал — это добрый знак.

— Де — мо — кра — тия? — почти икая вымолвил Контур. — Нет, только не демократия. Будь я вашим врагом, я бы с радостью ухватился за эту идею. Но поскольку я сам назвал себя другом, отвечу — для подлинной демократии нужен определенный уровень сознания масс. Иначе она быстро скатится к диктатуре. Знаете, почему в странах, где свобода прочно вошла в кровь людей, воля одного человека не может утвердиться? Очень просто — завтра все население будет на улице. Им не обязательно брать с собой палки и выворачивать из земли камни. Нужно просто выйти. Всем вместе. И тогда армия обязательно опустит оружие, потому что солдаты не станут стрелять в целый народ. Все население невозможно упрятать в тюрьму, хотя попытки были. Не — ре — аль — но! Общее сознание единого социума и отсутствие комплекса раба. Вот необходимое условие возникновения республики. Мой Бог — демократия… Скажите еще — анархия.

— Ну, почему сразу беззаконие, — проворчал немного уязвленный иронией Контура Дилморон.

Регент Желтка внушительно поднял указательный палец:

— Нет, анархия — это далеко не беззаконие. Вы ошибаетесь, милорд. Анархия — это наивысшая степень народовластия. И ничто иное. Представляете, какой это должен быть народ, чтобы он принял и реализовал идеи анархии? Да я преклонил бы колени перед этими людьми и стоял бы так до старости. Вам не знакомы работы Бакунина, Савинкова? Или мемуары Нестора Махно?

— Про Гуляй — поле я бы почитал, — улыбнулся принц.

— Боюсь, что вы будете сильно разочарованы, мой друг, когда вместо батьки — атамана увидите на страницах его книг пламенного революционера, идеолога и очень образованного человека. Я бы даже сказал — ученого. Так что не спешите кидать в анархию камни, она не настолько примитивна, как вам кажется. Но вернемся к нашему вопросу. Вы готовы дать мне слово, свое личное слово, что политика Подземелья с момента вашего прихода к власти начнет меняться в сторону миролюбия и созидания?

Дилморон поднялся на ноги, Контур тоже встал. Регент Желтка едва доставал макушкой до плеча могучему минотавру.

— Две декады. На вхождение в должность. Мне нужно две декады. Вы сумеете организовать общую встречу правителей на Центральном Стволе? Так, чтобы присутствовали представители всех народностей Овиума, включая ногайларов?

По широкому экрану лба правителя Желтка пробежали задумчивые морщины.

— Дайте мне три декады, чтобы произвести оповещение и рассылайте официальные приглашения. Их примут. Гарантирую.

И в этот момент произошло что — то невообразимое. Правители Желтка и Подземелья скрепили свои договоренности рукопожатием. У Ниамы из глаз брызнули слезы радости, а у меня промелькнула мысль, что я вижу удивительный сон.

На этом полотно беседы было выткано до самого последнего стежка, и монархи тепло попрощались. Уже на пороге Контур обернулся к Дилморону и промолвил:

— Спасибо за содержательный и откровенный разговор, милостивый государь. Я рад, что мои надежды относительно будущего Иггдрасиля могут оправдаться. Кстати, счастлив вернуть одного из членов вашей свиты. Мои люди немедля проводят его в ложу.