Туристический сбор в рай

За семнадцать лет Танин отшумел за все, что можно. И скрипел, и изображал падение человеческого тела с высоты, придавал шуршащий звук бегающему по школьной доске мелу и, перетирая руками целлофан, рождал шум дождя…

Как-то вечером, после двойной смены, он, возвращаясь домой, зашел в магазин и купил небольшой вафельный тортик, совсем небольшой, на четыре кусочка. Денег на больший не хватило, так как еще нужно было купить молоко и хлеб.

На ужин Татьяна подала сосиски с вермишелью и вкусный салат с килькой. А потом, перед чаем, Танин вытащил из-под стола спрятанный до времени тортик и явил его миру. Мальчишки звонко кричали «ура!» – аж гудело в плафоне люстры, а Татьяна резала торт. Свои куски дети проглотили мгновенно, измазавшись в шоколадном креме, и жадно смотрели на тарелки родителей, в которых торт оставался нетронутым. И опять Танин и его жена Татьяна улыбнулись друг другу, а потом – детям, давая разрешение заполучить мальчишкам еще по кусочку…

– Ураааа!!!

Чуть позже погодков уложили спать. Когда Танин целовал их на ночь, то почувствовал запах шоколада. Он кивнул жене – мол, ложись тоже, а сам еще некоторое время сидел у окна, всматриваясь в ночь.

Танин лег в постель, когда жена уже спала, положив под голову большую белую руку. Она источала запах свежего ароматного хлеба, и он, уткнувшись ей в носом в грудь, мгновенно заснул.

Танин всегда улыбался во сне.

Нора

Она родилась в Саратове, окончила школу с золотой медалью и поступила в Саратовский государственный университет им. Чернышевского. Проучившись три года на врача, неожиданно, несмотря на протесты родителей, ушла в академический отпуск и переехала жить в Москву. В те годы дикого перераспределения ценностей почти все симпатичные девчонки страны связывали свое будущее счастье с необходимостью как можно раньше перебраться в столицу. Вот и Нору, заскучавшую на малой родине, поезд домчал до сердца России, откуда ее вынесло толпой на площадь трех вокзалов и она почти захлебнулась солнцем, висевшим над огромным городом и, казалось, светившим только для него одного. И для нее.

Первое время она жила у жадной старухи, встреченной на вокзале с транспарантиком «Сдаю комнату». Пружинный матрас, установленный на кирпичи, древний платяной шкаф и черно-белый телевизор, экран которого прикрывала кружевная салфетка. И целыми днями старая ведьма назойливой мухой пилит, чтоб мужчин не водить, никаких гостей, а уж если приспичило, то плати за двойной постой.

– Хорошо, Алена Ивановна!

– Я Маргарита Петровна! – злилась старуха.

За неделю такой жизни Нора оправдала Раскольникова…

Она была неглупа и знала, что ежедневно в столицу высаживается многотысячный десант таких же, как она, симпатичных, красивых, очень красивых и готовых почти на все девочек, чтобы полететь к звездам своих мечтаний.

На второй день ей удалось устроиться в магазин женской одежды, где она проработала два месяца. Зарплата была мизерной, и Нора решила, что роль продавщицы ведет в никуда. В Москве, чтобы прожить достойно, нужны приличные деньги, а заработать их можно было только одним способом. Она вовсе не собиралась становиться проституткой – но лишь стриптизершей в маленьком ночном клубе «Мимоза». Отбор прошла без трудностей, велели показать только грудь, трусы снимать не заставили, хотя она и была готова к полному разоблачению, накануне посетив косметолога. Собственно говоря, и в клубе, уже работая на шесте, Нора трусов не скидывала – танцевала топлес. Хорошие деньги платили только за приват-танец, где полное обнажение было само собой разумеющимся. Хоть и неопытная, но умная от природы и родителей, она понимала, что в клубе можно разрешить себе почти все, только не переходить самой последней черты: не спать с клиентом. Если не удержалась – тогда все! Ты проститутка, а, как рассказывали девчонки, это еще тот наркотик, покруче героина: и деньги, и удовольствие, а главное – доминантное ощущение, что ты всем нужна, без тебя никак…