Турецкий горошек

Мне пришлось лишь выслушивать, как будут претворяться в жизнь их планы. С трудом собравшись с силами, я натягиваю джинсы и теплую фенвейскую футболку поверх свитера с высоким воротником, однако мне почему-то так и не удается согреться. Стоя на дорожке у нашего дома, мы с Беном помахали отъезжающим, и он, обнимая меня за плечи, говорит:

– Ты чертовски плохо выглядишь, сестренка.

– Спасибо, братец.

– Пойдем в дом. Я приготовлю тебе чаю. – Он вяло слоняется по моей кухне, а я сижу в шезлонге в спальне. Он приносит мне поднос.

– Какой ты милый.

– У твоего мужа иное мнение.

– Почему?

– Он сказал, что, по его мнению, я должен вам с Джилл некую сумму в качестве компенсации за дом. Что ты думаешь по этому поводу?

– Думаю, что Дэвиду не следует лезть в наши семейные дела.

– Джилл сказала то же самое. А Гарри даже слегка расстроился.

Бен принес и себе чашку чая. Он вдыхает его аромат.

– Тебе не показалось, что Джилл выглядела несчастной?

Это необычный вопрос для моего брата. Он один из немногих представителей нашего семейства, способных на откровенный, прямой разговор. Мать и ее сестры обычно ходят вокруг да около. К примеру, когда мама хочет узнать что-то о тете Рут, то звонит тетушке Энн, которая ей отвечает: «Если ты хочешь узнать, как дела у Рут, то позвони ей сама».

– С чего ты взял? – спрашиваю я брата.

– Я подумал, может, она поделилась чем-то с тобой.

О господи! Я надеюсь, что хоть мы с братом оставим эту нашу семейную игру, уклоняясь от прямых намеков. Однако я не могу выдать тайну Джилл. Потом меня осеняет, что, возможно, она сама рассказала что-то Бену и он пытается выяснить, что мне известно.

– Просто если бы у нее возникли какие-то супружеские проблемы, то я предложил бы ей с девочками остаться с нами, – гнет свою линию Бен.

На сей раз меня зацепило.

– Она рассказала тебе.

– Мне хотелось повесить этого подлеца. Я знаю, что Джилл может быть врединой, но она моя сестра и я не хочу, чтобы кто-то портил ей жизнь.

– Ты говорил с Гарри?

– Господи, нет конечно. Если все уладится, то ему лучше не знать, что знаем мы. Я и Джанис-то ничего не сказал, за исключением того, что мне хотелось бы, чтобы Джилл с ее девочками жила у нас, если не дай бог с Гарри что-то случится.

– И она сказала…

– Моя жена готова приютить всех на свете – беспризорных животных, растения и даже камни, – она все тащит в дом.

Он встает, собираясь уходить.

– Может, поедешь со мной, чтобы не скучать тут в одиночестве?

Я отказываюсь ехать с ним, просто потому, что хочу спать. Он ерошит мои и так уже взъерошенные волосы.

После его ухода я чувствую себя так отвратительно, что даже не могу позвонить Питеру.

Глава 5

В понедельник я чувствую себя настолько скверно, что звоню на работу и прошу заменить меня, хотя поступаю так крайне редко. Записавшись на прием к врачу, я звоню Питеру, чтобы поделиться своими страданиями.

– Очень жаль, что ты не со мной, я готовлю отличный борщ. Он в три счета поставил бы тебя на ноги, – говорит он.

– В таких случаях хорош и куриный бульончик, – говорю я.

– Я же не виноват, что мои предки были русскими, а не евреями. – И он рассказывает мне, что его дедушка до революции был шеф-поваром в домах высшей русской аристократии. – А в итоге мой дед обосновался в Сиэтле и открыл ресторан, а мой дядя расширил его дело, создав в городе целую ресторанную сеть.

Я знала, почему он не захотел быть банкиром, как его отец, но мне казалось, что он отлично справился бы с одним из ресторанов.

– Почему ты не присоединился к его бизнесу?

– Мне необходимо было уехать в Бостон, чтобы встретиться с тобой. Такова уж моя судьба. Перезвони мне после визита к врачу.

* * *

Сейчас сложно найти свободное местечко на парковке Редингского медицинского центра, потому что половину ее площади занимает рождественский елочный базар, ежегодно организуемый Мужским клубом. Дразнящий смолистый аромат. Я вхожу в здание по зеленому хвойному ковру.

Искусственное дерево в фойе Медицинского центра является жалким заменителем настоящих уличных красавиц. Искусственную сосну опылили хвойным дезодорантом, который вызывает у меня приступ тошноты. Но я выигрываю сражение.

Рядом с этим деревом за столом сидит регистраторша, миссис О'Коннор. Она одета в толстый свитер, вероятно, от сквозняков, которых она обычно всем советует остерегаться. По рассеянности она может направить больного не к тому врачу, но зато радушно угощает их домашним печеньем. Четыре или пять лет назад врачи провели проверку документов и выяснили, что причиной всех несчастий в Центре являлась миссис О'Коннор, поэтому теперь она вяжет шарфики и свитера в регистратуре и понемногу сбивает людей с толку.

В главном приемном зале устроен детский уголок с игрушками. Гинекологи позаботились о покупке «Американского малыша». Ортодонты приобрели «Спортс Иллюстрейтед», «Макколс» и «Ньюсуик». Я листаю номер «Макколса», который читала и два года назад, придя на ежегодное обследование. Мне хочется сходить в туалет «по-маленькому», но я терплю, зная, что врач захочет взять анализ мочи.