Туманы и чудовища

Последнее он произнес как-то надломленно, и Леда наконец поняла, что ее так настораживает, – помимо факта, что она сидит в маяке с чудовищем, которое было одним из ее подозреваемых, а она ведь даже не Коготь и не принадлежит ни к Корпусам, ни к Цеху, ни к какому-то другому двору! Беневолент говорил на хьясу. И Леда отвечала так же, сама того не замечая.

Неудивительно, что Тиль утверждал, будто чудовище не говорит. Оно действительно не общалось на том языке, который был в ходу в Инезаводи, Двужилье, Городе-Грозди и по всему Самоцветному побережью. Беневолент говорил на языке, который был для Леды прошлым – улыбками, солеными брызгами на солнце и покачивающимися под ногами досками. Песня же звала Леду на привычном сумеречном, который гулял по эту сторону каменного Хребта повсюду. И теперь они покачивались на звонких, порой свистящих слогах вместе – Леда немного спотыкалась, забывая слова, а Беневолент говорил со странным акцентом. Как иначе – с таким языком, который, казалось, еле помещался в глубинах челюсти.

Леда наблюдала за тем, как смыкаются ряды острых зубов, и думала вовсе не о том, с какой легкостью они могли бы перекусить ей запястье. Ее куда больше интересовало, кто научил его этому языку. Беневоленту удавалось произносить ее полное имя так, словно все это нагромождение букв – не бремя и не проклятие, а раскатистый гром вдалеке, обещающий долгожданный дождь.

Подождите. Разве она сообщала ему свое полное имя?

– Как ты меня назвал?

Гребни его замерли. Какой же экспрессивной была это громада!

– Ты вспомнил мое имя? Это… это хороший знак! – Леда вскочила, невзирая на запротестовавшие ступни и на Беневолента, который тут же протянул в ее сторону когтистую руку. – Если так продолжится и дальше, то мы вспомним всё! Ну или достаточно для того, чтобы понять, что мы можем сделать!

Леда заходила у камина, закусив губу и прикидывая, как ускорить процесс. Ошибка может послужить им на пользу!

– Конечно, надо будет разобраться и с тем, что тут творил Ваари… или творит… или не творил и не творит! Ты говорил, что слышал песню! А видел того, кто пел?

Беневолент, не привыкший к Леде, перед которой замаячила цель (не привыкший к Леде вообще, ведь он вспомнил – что? – только ее имя), свернул хвост в несколько колец и опустил крылья.

– Нет. Но я слышал крылья… Большие крылья, вроде… – Он вытянул одно из своих, и оно закрыло собой чуть ли не половину зала.

– Значит, сирен исключать нельзя. Джарх говорил, что они давно переселились поглубже в Пустынное море, но, может, нашлась причина для возвращения. – Леда приложила руки к груди. – А сможешь описать тех, кого спас? Ты говорил, что спас кого-то! Не только меня!

– Этого надоедливого мальчишку, – прорычал Беневолент. – И парня, который все пытался что-то разыскать в воде…

– Это мог быть Аташи! – воскликнула Леда, а потом несмело добавила: – Ты ведь ничего с ними не сделал?

– Мы вроде уже уяснили, что я не пою.

– Да, но… – Леда на мгновение замолчала. – Не то чтобы я на что-то намекаю, но ты ведь не стал бы…

Леда цокнула языком. Беневолент вскинул гребни и шумно фыркнул – видимо, сразу заметил, что Леда уставилась на его пасть.

Он распахнул ее, наверняка готовый высказать все, что думает о подобных предположениях, но Леда опередила его, отвернувшись и тряхнув головой.

– Ну да. Мне стоило бы спросить об этом пораньше…

Леда понятия не имела, как выглядит Аташи, и ей нужно было побеседовать с Сольварай, и, может… ох, Ткачи, она совсем забыла про Расиона Дежа! Но расспрашивать его сейчас стоило аккуратно. Может, лучше за ним проследить? Или попробовать еще разок поговорить с Дэси-старшим? Если бы у нее были ножницы… Если бы…

Леда замерла и опустила плечи. Она умудрилась забыть не только про Дежа с его пуговицами и обещаниями, но и про тот простой факт, что она была чуть более чем бесполезна и с ножницами тоже. Впрочем…

Беневолент был ее ошибкой. И она должна ее исправить.

– Леда?

– Беневолент! – Леда резко развернулась, отчего холщовая юбка, обнимающая ее ноги, распустилась, словно поникший цветок. – Даю обещание, что все исправлю. Но мне понадобится твоя помощь.

«А еще – ножницы», – хотела договорить она, но прикусила язык. Чешуя на шее и запястьях Беневолента ощетинилась, а гребни прижались к голове.

– Что?..

– Не называй меня так, – тихо, насколько это вообще было возможно, пророкотал Буян и практически свалился в дыру в полу.

Леда по инерции побежала следом, хотя что бы она сделала? Поймала бы его своими обожженными руками?

– Буян! – крикнула она в темноту, которая ответила ей тишиной.

– Леди Астарада? Ох, икра небесная!..

В ее ушах вдруг зашумело море. Чужой голос доносился сквозь этот шум, пробиваясь неумело, как новорожденный механог, который еще не привык к державшим его магическим узелкам. Леда обернулась и увидела замершего под аркой маяка Расиона Дежа – в том же роскошном костюме, что и при их первой встрече, только чуть более потрепанном.