Тугая струна

– Да. 0171. Код тот же, что и у нас, поэтому я и не стала записывать. Вполне естественно, разве не так? Она же была из лондонской полиции.

– Боумен проходила переподготовку в Лидсе, – внушительно сказал он, – поэтому она там и жила, миссис Морган.

– Господи, ну конечно, – рассеянно сказала она, – знаете, как-то не отложилось. Так странно.

– Действительно странно, – согласился Уортон. – И вот, вы рассказали об этом звонке своему мужу, и на этом все?

– Я оставила ему сообщение на автоответчике. Потом он сказал, что договорился с ней и она должна прийти к нам утром в субботу. Он знал, что я не буду против, мы с Бетси как раз собирались в «Ле Шаттл» – кутнуть на шармачка. Преимущества работы, – она снова одарила его ослепительной улыбкой.

Уортон с грустью спросил себя, почему ни одна из его женщин, общаясь с ним, не излучала такую радость.

Не успел он задать следующий вопрос, как услышал шаги по паркетному полу в холле. Дверь за его спиной отворилась, и он полуобернулся навстречу входящему. Первым впечатлением, произведенным на него Джеко Вэнсом, было ощущение мощного потока энергии, заключенного в безукоризненный костюм. В самом банальном его жесте, даже в том, как, пересекая комнату, он гостеприимно протянул левую руку инспектору, было нечто неотразимое, притяга тельное.

– Инспектор Уортон, как я догадываюсь, – тепло приветствовал гостя Вэнс, старательно не замечая смущения полицейского, который суетливо привстал, потом протянул ему не ту руку и только потом, кое-как перехватив бумаги, неловко ответил на рукопожатие.

– Я – Джеко Вэнс, – сказал он, изображая скромность. Столь же фальшивую, как это делала она, решила Мики. – Ужасная, ужасная история.

Вэнс отвернулся, от детектива, приветливо кивнул застывшему констеблю, опустился рядом с женой на диван и похлопал ее по колену.

– Все в порядке, Мики? – заботливо спросил он – точно так же он обращался к безнадежно больным.

– Мы как раз говорили о звонке детектива-констебля Боумен, – сказала она.

– Да, конечно. Простите за опоздание. В Вест-Энде пробка на пробке, – повинился он, и уголки его губ чуть дернулись в привычной виноватой улыбке. – Так чем я могу помочь вам, офицер?

– Миссис Морган передала вам просьбу констебля Боумен. Это верно?

– Совершенно верно, – уверенно подтвердил Вэнс. – Я позвонил по указанному номеру и поговорил с женщиной-сержантом, которую я напрочь забыл, как зовут. Я сказал, что если детектив-констебль Боумен подъедет ко мне домой в субботу утром между половиной десятого и часом, у меня будет время ее принять.

– Очень великодушно, учитывая, насколько вы заняты, – заметил Уортон.

Вэнс поднял брови:

– Когда могу, я всегда стараюсь помогать властям. Эта встреча никак не нарушала моих планов. В тот день единственным моим делом было заняться кое-какими бумагами, а потом, ближе к вечеру, поехать в свой коттедж в Нортумберленде. Видите ли, в воскресенье в Сандерленде мне нужно было вести благотворительный полумарафон.

Он небрежно откинулся на спинку дивана, ничуть не сомневаясь, что брошенное им мимоходом замечание найдет благодатную почву, вызовет доверие и станет лишним свидетельством в пользу его невиновности.

– Во сколько приехала детектив-констебль Боумен? – спросил Уортон.

Вэнс изобразил недоумение и повернулся к Мики:

– Во сколько это было? Помнишь, ты ведь как раз уезжала?

– Да, – кивнула она. – Должно быть, где-то около половины десятого. Возможно, Бетси сможет сказать точнее. В доме только она одна имеет какое-то представление о времени.

Она насмешливо улыбнулась. Ее позабавило, как легко этот полицейский согласился принять за чистую монету, что две телезвезды первой величины, ведущие популярнейших программ не обладают чувством времени и не умеют распорядиться каждой его секундой.

– Она застала нас уже в дверях. Джеко был наверху – ему позвонили. Я показала ей, куда пройти, и мы ушли. – Ей пришлось ждать всего минуту-другую, – подхватил Вэнс. – Она извинилась, что побеспокоила меня в выходные, но я объяснил, что при нашей работе, по правде сказать, выходных вообще не бывает. А личное время – только урывками. Я правильно говорю, дорогая? – он с обожанием взглянул на жену и обнял ее за плечи.

– Урывками не столь уж частыми, – вздохнула Мики.

– Не могли бы вы сказать, о чем констебль Боумен собиралась с вами поговорить? – кашлянув, спросил Уортон.

– Хотите сказать, что вы не знаете? – встрепенулась Мики, в которой проснулся дремлющий журналист. – Сотрудник полиции проделывает путь от Йоркшира до Лондона, чтобы задать вопросы такому публичному человеку, как Джеко, и вы не знаете, ради чего?

Вся подавшись вперед, оперев локти с раскрытыми ладонями о колени, она, казалось, олицетворяла собой удивление.

Уортон заерзал в кресле и неподвижно уставился на точку в стене, прямо между двух высоких окон.