Тугая струна

Добравшись до Грэнтема, она действовала уже на автопилоте. Две ночи в мотелях, на слишком мягких кроватях и под несмолкаемый гул, рев и лязганье машин, несущихся по ночному шоссе, — ослабленный, но не заглушённый двойными стеклами. Вряд ли это способствует плодотворной беседе, если наутро хочешь с пользой опросить свидетелей. Но так все же лучше, чем совсем не спать, пристыдила она себя и, зевнув во весь рот, потянулась к кнопке очередного звонка.

Кении и Дениз Бертон, казалось, вовсе не заметили ее усталости. Прошло два года, семь месяцев и три дня с тех пор, как Стейси спустилась с крыльца и больше не вернулась. Тени, залегшие под их глазами, говорили, что с тех пор ни одной ночи они не проспали спокойно.

Они были похожи на близнецов: низенькие, полные, с бледной от постоянного сидения в четырех стенах кожей и пухлыми пальцами. Глядя на стену, увешанную фотографиями их стройной ясноглазой дочери, не верилось, что генетика — это наука. Они сидели в гостиной, служившей прекрасной иллюстрацией к известному выражению: «Есть место для всего, и все на своем месте». В комнату было втиснуто множество вещей: угловые шкафы-витрины, ниши со множеством полок, уставленных бесчисленными безделушками, искусственный камин со встроенными полочками. Это была тесная до клаустрофобии, робко подражающая общепринятому гостиная. При том, что электрический камин в две решетки исправно грел пропитанный пылью воздух, Кэй едва могла дышать. Неудивительно, что Стейси не захотела тут остаться.

— Она была очень милая девочка, — с грустью проговорила Дениз.

Кэй уже успела возненавидеть этот постоянно возникающий в ее беседах рефрен, скрывающий, как все подобные фразы, существенные личностные особенности подростка, о котором шла речь. Кроме того, рефрен этот приводил ей на память собственную мать, вечно сглаживавшую штампами подлинный характер дочери.

— Не то что некоторые, — хмуро добавил Кении, отводя назад седоватые пряди, чтобы прикрыть лысеющую макушку, грозившую прорвать этот скудный покров и явиться внезапно, как то бывает в мультипликациях. — Если ей говорили быть дома в десять, в десять она была дома.

— Она бы никогда не убежала по доброй воле, — сказала Дениз: очередная реплика в пьесе, ход которой Кэй уже выучила наизусть. — У нее не было совершенно никакого повода. Ее похитили, нет никаких сомнений. Иначе я не знаю, как это объяснить.

Кэй не стала называть им то единственное объяснение, которое, к несчастью, лежало на поверхности.

— Мне бы хотелось задать пару вопросов, относящихся к тем нескольким дням, когда исчезла Стейси. Кроме школы, куда она еще ходила в те дни?

Кении и Дениз не задумались ни на мгновение. Перебивая друг друга, они затараторили:

— Она ходила в кино.

— С Керри.

— В выходные перед тем, как ее похитили.

— На Тома Круза.

— Ей очень нравится Том Круз. — Это настоящее время прозвучало как вызов.

— И в понедельник вечером ее тоже не было дома.

— Обычно мы не пускали ее никуда, если на следующий день нужно было в школу.

— Но тогда мы сделали исключение.

— Джеко Вэнс.

— Да, ее герой.

— Он открывал у нас в городе новый бар для своих поклонников.

— Обычно мы бы ни за что не отпустили ее в бар.

— Ведь ей едва четырнадцать исполнилось.

— Но мама Керри отправилась с ними, вот мы и решили, что все будет в порядке.

— Все и было в порядке.

— Она вернулась домой вовремя, как нам и пообещала мама Керри.

— Вернулась, полная впечатлений, наша Стейси. Он подписал ей фотографию.

— Сам подписал. Ей лично.

— Она взяла эту фотографию с собой. Когда ушла…

На какое-то время наступила тишина: Кении и Дениз пытались справиться с горем.

Кэй воспользовалась этой заминкой:

— Какой она была после этого их похода?

— Она была очень возбужденной — так ведь, Кении? Для нее это было словно сон наяву: поговорить с Джеко Вэнсом.

— У нее и правда получилось поговорить с ним? — Кэй постаралась, чтобы ее вопрос прозвучал небрежно. С каждой беседой подмеченное ею сходство, казавшееся вначале таким расплывчатым, приобретало все более четкие очертания.

— Ходила потом как помешанная, — подтвердил отец Стейси.

— Ей всегда мечталось попасть на телевидение, — они снова заговорили наперебой.

— Ваши из полиции решили, что она сбежала в Лондон, чтобы попытать счастья в шоу-бизнесе, — пренебрежительно сказал Кении. — Исключено. Только не Стейси. Она же была разумная девочка. Она соглашалась с нами, что сначала нужно хорошо закончить школу, получить аттестат, а там видно будет.

— Она могла бы пробиться на телевидение, — в голосе Дениз снова послышалась печаль.

— Такая хорошенькая.

Кэй поспешила с вопросом, пока они опять не распереживались.

— Она сказала вам, о чем они говорили с Джеко Вэнсом?

— Только что он держался с ней очень дружелюбно, — ответила Дениз. — Думаю, вряд ли он стал бы говорить ей что-то особенное, а, Кении?

— У него просто не было времени проявлять к кому-то интерес. Он очень занятой человек. Десятки, нет, сотни людей хотят получить от него автограф, перекинуться словечком, вместе сфотографироваться.

Эти слова повисли в воздухе, словно напоминая о чем-то.