Туда и обратно

Самое простое, казалось бы, – это вернуться обратно тем же путем, каким нас везли в Берёзов, то есть большим тобольским трактом. Но этот путь казался мне слишком ненадёжным. Правда, по дороге есть достаточное количество надёжных крестьян, которые будут тайно перевозить от села к селу. Но всё же сколько тут может быть нежелательных встреч! Вся администрация живет и ездит по тракту. В двое суток, а при нужде – даже скорее, можно из Берёзова доехать до первого телеграфного пункта, – и оттуда предупредить полицию по всему пути до Тобольска. От этого направления я отказался.

Можно на оленях перевалить Урал и через Ижму пробраться в Архангельск, там дождаться первых пароходов и проехать за границу. До Архангельска путь надёжный, глухими местами. Но насколько безопасно будет оставаться в Архангельске? Об этом у меня не было никаких сведений и добыть их в короткое время было неоткуда.

Наиболее привлекательным показался мне третий план: проехать на оленях до уральских горных заводов, попасть у Богословского завода на узкоколейную железную дорогу и доехать по ней до Кушвы, где она смыкается с пермской линией. А там – Пермь, Вятка, Вологда, Петербург…

На заводы можно отправиться на оленях прямо из Берёзова – по Сосьве или Вогулке. Тут сразу открывается дичь и глушь. Никакой полиции на протяжении тысячи вёрст, ни одного русского поселения, только редкие остяцкие юрты, о телеграфе, конечно, нет и помину, совершенно нет на всем пути лошадей – тракт исключительно оленный. Нужно только выиграть у берёзовской администрации некоторое время, – и меня не догонят, даже если бросятся по тому же направлению.

Меня предупреждали, что это – путь, исполненный лишений и физических опасностей. Иногда на сотню вёрст нет человеческого жилья. У остяков, единственных обитателей края, свирепствуют заразные болезни; не переводится сифилис, частым гостем бывает сыпной тиф. Помощи ждать не от кого, этой зимой в Оурвинских юртах, которые лежат по сосьвинскому пути, умер молодой берёзовский купец Добровольский: две недели метался он беспомощно в жару… А что, если падёт олень, и негде будет достать ему смену? А буран? Он иногда продолжается несколько суток. Если застигнет в пути – гибель. А между тем февраль – месяц буранов. И точно ли теперь есть дорога до заводов? Передвижение там редкое и, если за последние дни остяки не проезжали по тем местам, то след должно было во многих местах совсем замести. Значит, не мудрено сбиться с пути. Таковы были предостережения.

Отрицать опасности не приходилось. Конечно, тобольский тракт имеет большие преимущества со стороны физической безопасности и комфорта. Но именно поэтому он несравненно опаснее в полицейском отношении. Я решил отправиться по Сосьве – и у меня нет причины сожалеть о моем выборе.

Зырянин

Оставалось найти человека, который взялся бы довезти меня до заводов, – то есть оставалось самое трудное.

– Стойте, я вам это устрою, – сказал мне после долгих разговоров и размышлений молодой либеральный купец Никита Серапионыч, с которым я вёл по этому предмету переговоры. Тут вёрст 40 под городом, в юртах, зырянин живет, Никифором звать… уж это такой пройдоша… у него две головы, он на всё пойдёт…

– А не пьёт он? – спросил я предусмотрительно.

– Как не пить – пьёт. Да кто же здесь не пьёт? Он вином и погубил себя: охотник хороший, прежде много соболей добывал, большие деньги зарабатывал… Ну да ничего: если он на это дело пойдёт, он, даст Бог, воздержится. Я к нему съезжу, это такой пройдоша… уж если он не свезёт, никто не свезёт…

Совместно с Никитой Серапионычем мы выработали условия договора. Я покупаю тройку оленей, самых лучших, на выбор. Кошева тоже моя. Если Никифор благополучно доставит меня на заводы, олени с кошевой поступают в его собственность. Сверх того я уплачиваю ему пятьдесят рублей деньгами.

К вечеру я уж знал ответ. Никифор согласен. Он отправился в чум вёрст за 50 от своего жилья и завтра к обеду приведёт тройку лучших оленей. Выехать можно будет, пожалуй, завтра в ночь. Нужно к тому времени запастись всем необходимым: купить хорошие оленьи кисы с чижами[14], малицу или гусь[15] и заготовить провизии дней на десять. Всю эту работу брал на себя Никита Серапионыч.

– Я вам говорю, – уверял он меня, – что Никифор вывезет. Уже этот вывезет.

– Если не запьёт, – возражал я с сомнением.

– Ну, ничего, даст Бог, не запьёт… Боится только, что горой дороги не найдет: восемь лет не ездил. Придется, пожалуй, ехать рекой до Шоминских юрт, а это много дальше. Дело в том, что от Берёзова на Шоминские юрты два пути: один – горою, прямиком пересекает в нескольких местах реку Вогулку и проходит через Выжпуртымские юрты.

Другой тянется по Сосьве, через Шайтанские, Малеевские юрты и т. д. Горою – вдвое ближе, но это место глухое, редко когда по ней проедет остяк, и дорогу иногда бесследно заносит снегом.