ТТТ

Он тщательно, как учила его прекрасная подруга Марина, промыл и перевязал Алу рану, дал съесть ему белые и жёлтые камешки-таблетки, от горечи которых бедного больного скривило так, как не страдал он от самой раны. Только несколько ягод с ближайшего малинного куста сняли с лица больного мучительную гримасу горечи. В это время к очагу вернулись счастливые и усталые Бучу и Тучу, успевшие подстрелить из арбалета на знакомом болотном солонце крупного беспечного козла. Они ловко разделали его своими железными ножами, проворно посадили тушку на вертел, и через несколько минут аромат жареного мяса разнёсся по тайге, заставляя ноздри людей голодно раздуваться, а зверей и птиц – сторониться этих мест.

Уже вечерело. От реки повеяло прохладой, с моря подул свежий ветерок, принёсший стену белого плотного тумана. Усталый отряд собрался у очага, где источала вкуснейший аромат остывающая тушка. Как старший в отряде, Ефимка достал большой железный нож с рукояткой из рога изюбра, подаренный ему на память Унушу, отрезал большущий кусок от ароматной туши и подал больному Алу, благодарно принявшему дар и впившийся в него жадными жёлтыми зубами. Такими же сочными кусками он оделил и охотников, главных виновников этой трапезы. Наконец и сам он отхватил от туши кусок нежнейшей шейки, но ухватить её зубами не успел.

Оглушительный взрыв раздался в костре рядом с ними. Тихо догорающий костёр вдруг с оглушительным грохотом взметнулся в небо, насмерть перепугав мирных сидельцев. Что-то очень горячее, но очень вкусное, обдало ужинающих у костра. Ал тотчас выпал в долгий обморок прямо с куском мяса во рту. Бучу и Тучу упали в траву и долго лежали так, боясь пошевелиться, одним глазом всё же посматривая вокруг и пытаясь найти врага, так напугавшего их. Ефимка же, остался сидеть, как сидел, только закрыл глаза от испуга, и, наоборот, открыв от неожиданности рот, не успев даже укусить свой кусок жареного мяса. Все застыли, ожидая страшного продолжения начавшегося ужаса. Но вокруг было так тихо, что их уши уловили даже шум далёкого прибоя в устье реки Сучан. Ефимка открыл глаза и осмотрелся.

По-прежнему спокойно текла мимо к морю река, чуть пошумливал ветерок в кустах тальника на косе, мягко плеснула рыба в тёмном омуте. Ничего угрожающего вокруг не наблюдалось. Только на лице что-то несильно продолжало припекать. Он тронул языком это нечто. Показалось, что это очень вкусно. Он снял с лица остатки тушёнки из взорвавшейся банки и слизнул её. Затем заметил в костре вздувшуюся, почти круглую банку с рваной дырой сверху. Ножом он расширил дыру в банке, доел остатки тушёнки, покрутил банку в руках, но выбрасывать её не стал, а положил опять за пазуху. Всё пригодится в дальнем походе, особенно такая ценная посуда. Заметив деловитость Ефимки, ожили и его спутники.

Отойдя от испуга, сытно поужинав, и не заметив ничего угрожающего, они устроились на ночлег. Ефимка расположился под кустом густой вербы на берегу реки. Недалеко от него, на травке, отдыхал от ужина оживающий на глазах Алквилл. А Бучу и Тучу устроились, как было принято у них в племени, на нижних, крепких ветвях старого дуба, соорудив себе гнездо на манер гнезда орлана.

Ночь прошла спокойно, если не считать шороха мелкого лесного народа – мышат, бурундуков, белок, суетливо подбирающих возле тлеющего костра остатки былого ужина. Крупные хищники остерегались запаха дыма и близко не подходили.

Ранним утром они доели то, что ещё осталось от вчерашнего охотничьего трофея, и двинулись дальше в путь. По известному Бучу и Тучу броду они перешли реку наискось по перекату. Очень всех обрадовал выздоравливающий Ал, который уже сам осторожно пустился в путь, и только через реку его перенесли воины на носилках. Едва они перешли реку, как вдруг путь им преградили рослые незнакомые воины, внезапно вынырнувшие из кустов тальника, густо поросшего на другом берегу. Одеты они были подобно воинам Унушу. Бучу и Тучу узнали в них воинов соседнего племени Отважного Тигра, потому что на их груди были нашиты кусочки от шкуры хозяина тайги. Они радостно встретили своих соседей, долго хлопали друг-друга по плечам, о чём-то бурно беседовали, помогая себе отчаянной мимикой и жестикуляцией. Потом Бучу и Тучу указали своим новым друзьям на своих попутчиков, похлопали Ефимку и Ала по плечам, и были таковы, перейдя тотчас по перекату обратно через реку.