Цзюнь Цзюлин

– Я взяла их, – честно сказала она уже со спокойным лицом. – Я взяла пять тысяч таэлей серебра.

Как только Чжэньчжэнь сделала публичное заявление, со всех сторон стали доноситься пораженные возгласы, и гул стал еще громче.

Пять тысяч таэлей серебра!

«Так значит, ты признаешь это», – подумала Нин Юньянь и улыбнулась.

– Потому что это оплата за труды моего дедушки, который должен был получить деньги за лечение старого господина Нина, – добавила Чжэньчжэнь.

Какая болезнь могла стоить таких денег, да еще после стольких лет?

Но девушкам было плевать, главное, что Чжэньчжэнь лично сказала это вслух, а у свидетелей этой перепалки на лицах держались искренние улыбки.

– Тогда он не вернул долг в полном объеме, поэтому старый господин Нин оставил брачный контракт для моего дедушки. – Юную госпожу Цзюнь, казалось, совершенно не волновали взгляды окружающих, так что она спокойно продолжила: – Вот почему я пришла к семье Нин с брачным контрактом, но, поскольку семья Нин не хочет этого союза, я не собираюсь никого принуждать.

Не собирается никого принуждать. Эти слова звучали весьма забавно.

В Янчэне уже каждой собаке было известно, как много требовала Чжэньчжэнь за этот брак.

Все девушки расхохотались.

Фан Юйсю пока оставалась более-менее в порядке и по-прежнему спокойно стояла на своих двоих, а ее служанка не сдержалась и спрятала голову.

– Но долг нужно возвращать. Семья Нин не может этого сделать с помощью свадьбы, значит, нужно сделать это как-то по-другому. Да, нигде не было сказано, сколько старый господин задолжал моей семье за лекарства, поэтому я сама все посчитала. Раз старый господин выбрал своего внука для уплаты долга, должно быть, он очень ценил его.

Нин Юньянь чуть нахмурилась, а девушки вокруг нее все еще хихикали, однако они заметили, как некрасиво это прозвучало, и им стало немного не по себе.

– Таким образом, я посчитала стоимость Нин Юньчжао. Я не хотела проявить неуважение к старому господину, поскольку это противоречило бы нашим семейным ценностям. Слышала, что популярная в столице проститутка, У Сяосяо, стоит три тысячи таэлей, а у десятого молодого господина как раз выдающиеся внешность и таланты, поэтому и решила, что он должен стоить пять тысяч таэлей, – ответила девушка.

Когда ее голос стих, все присутствующие застыли от удивления.

Нин Юньянь показалось, словно бы ее треснули по голове и дали пощечину. Она сгорала от гнева.

Глава 42 Нечего сказать

Популярная проститутка в столице… Стоила три тысячи таэлей… Десятый молодой господин Нин… Стоил пять тысяч таэлей…

Эти слова снова и снова эхом отдавались в ушах Нин Юньянь.

Сволочь! Какая же сволочь! Сначала хотела устроить скандал, затем начала все отрицать, а после решила все прояснить.

Кто бы мог подумать, что она на самом деле с самого начала собиралась всех оскорбить. Позволила бы ей Нин Юньянь толкать такие длинные речи, если бы с самого начала знала, к чему это приведет?

Какие же мерзкие слова она наговорила.

Чжэньчжэнь поставила ее брата в один ряд с женщиной из публичного дома, разве юная госпожа могла себе позволить подобного рода высказывания?

Эта нахалка… Эта мерзавка!

Нин Юньянь впала в бешенство от переполняющего ее гнева, а остальные девушки лишились дара речи от удивления и ярости.

Реакция окружающей их толпы не заставила себя долго ждать, в тот же момент отовсюду раздался хохот людей.

– Стоит! – воскликнул кто-то саркастично.

Этот возглас вызвал очередную волну смеха.

Несмотря на гомон, юная госпожа Цзюнь по-прежнему спокойно смотрела на девушек.

– Цзюнь Чжэньчжэнь, у тебя ни стыда ни совести! – покраснев от гнева, закричала Нин Юньянь и указала на нее пальцем.

– У меня-то? Я сделала это как раз ради того, чтобы сохранить свое лицо, – ответила Чжэньчжэнь. – Раз вы недовольны из-за моего смеха, так вынудите меня извиниться. Пришлите официальное письмо и заставьте встать перед вами на колени, но не смейте оскорблять моих предков.

Договорив, юная госпожа Цзюнь развернулась, сделала два шага и снова остановилась. Ее взгляд скользнул по девушкам, которые были с Юньянь.

– А вы не показывайте свой дурной нрав и хорошенько думайте перед тем, как что-то делать, иначе это плохо закончится.

Эта бесстыжая дрянь!

Нин Юньянь так злилась, что собиралась накинуться на Чжэньчжэнь с кулаками, однако та уже ушла вперед, и ее служанка преградила Юньянь путь.

– Подумайте об этом, – вздернув кончик носа, громко сказала она.

На сей раз Фан Юйсю подала знак своей прислуге и тоже зашагала следом за ней.

Служанки семейства Фан плотно обступили их со всех сторон, закрывая от толпы и Нин Юньянь, которая хотела подойти и побить их, поэтому они быстро добрались до повозок, залезли в них и уехали.

– И ты так просто позволишь ей уйти? – в крайнем негодовании выкрикнула одна из девушек.

Нин Юньянь сломала три ногтя.