Просто удачно совпало, что народ смог увидеть его под ярким светом фонарей. Как только повозка миновала лучи этого света, все становилось на круги своя. Люди приходили в себя и осознавали, что не увидели ничего особенного.
Но даже одного этого мига хватало, чтобы всех вокруг взбудоражить, поэтому народ все плотнее начинал толпиться возле повозки и следовать за ней.
– Молодой господин Фан! – крики все не стихали.
Старая госпожа Фан с остальными наблюдала за происходящим. Они очень разволновались, когда Чэнъюй раздвинул шторки. Однако когда заметили, как молодой человек невозмутимо встретился лицом к лицу с массой людей, то смогли вздохнуть с облегчением. Наряду с этим их души не покидало чувство горечи.
В этом году фонари горели особенно ярко, но, к великому сожалению, в сердцах у некоторых царил полный мрак.
Члены семьи Фан под пристальным наблюдением толпы продолжали идти вперед.
На этот раз все смотрели не на фонарики, а на человека, который прежде никогда не показывался на глаза и в ближайшем будущем должен был умереть.
Словно… мимолетная вспышка фейерверка.
Но, впрочем, какая вообще разница? По крайней мере, публике он показался в роли того, кто просто приехал полюбоваться фонарями, а не в роли жениха и аксессуара для девушки…
Ему просто хотелось побыть здесь одному и не подвергаться унижению от других. Фан Чэнъюй любовался разноцветными фонариками и слушал смех и гогот, доносящиеся до него с обеих сторон.
– Это невероятно, – сказал он сам себе и обернулся назад.
Проезжая через бурлящую толпу, Чэнъюй обратил внимание на девушку, которая только добралась до фонарей.
Эта девчонка в какой-то момент случайно отстала от них или же с самого начала не планировала гулять вместе и намеренно оказалась в стороне?
Пожалуй, ее стало видно из-за того, что толпа продолжала следовать за семьей Фан и вокруг девушки образовалась пустота.
Она остановилась возле подставки для фонарей, задрала голову и посмотрела на них. Лившиеся на нее лучи света делали ее изящной, но при этом очень одинокой.
В мгновение ока хлынувшая толпа закрыла Чэнъюю обзор.
Лю-эр отвела взгляд от фонариков и закинула в рот тыквенное семечко.
– Юная госпожа, они уже далеко ушли, мы продолжим следовать за ними? – невнятно спросила она.
Чжэньчжэнь окинула взглядом оживленный переулок.
– На другой стороне улицы тоже есть фонари, пошли там их посмотрим, – предложила она.
Лю-эр с превеликой радостью выбросила все свои семечки:
– Отлично, а то это невыносимо. Абсолютно никто не смотрит на фонарики, все пялятся на эту обезьяну. Какой позор.
– Вовсе и не позор, – парировала Чжэньчжэнь. – Все очень даже прекрасно.
Лю-эр высунула язык, показывая, словно ее тошнило, и наклонилась поближе к Цзюнь Чжэньчжэнь.
– Юная госпожа, они уже далеко ушли и ничего не услышат, нет необходимости говорить о них что-то хорошее, чтобы обмануть, – самодовольно хихикнула служанка.
Чжэньчжэнь лишь улыбнулась и погладила ее по голове.
– Пойдем. Каждый стремится к чему-то, и я не исключение.
После того как девушки развернулись и ушли, кто-то протиснулся из столпотворения, встал возле подставки для фонарей и начал натягивать ботинки. Из-за того что он наклонился, его лицо осталось во мраке.
– Эти люди в Янчэне точно больные. Я думал, они любовались на какую-то красавицу, а там, мать твою, оказался мужчина. Это что-то поистине необъяснимое. Как я зол! Только ботинок свой попусту потерял, – пробормотал некто из тени, после чего исчез, оставив подставку для фонарей в гордом одиночестве.
Вся Храмовая улица бога Огня ярко сияла. Последние несколько дней небо было достаточно ясным, поэтому не обошлось и без сияния луны. Казалось, словно небо и земля стекались воедино.
Толпа все разрасталась, причем вовсе не из-за Праздника фонарей.
– Быстрее-быстрее, тут парализованный молодой господин Фан объявился.
Все люди громко кричали, и многие под эти вопли внезапно начинали носиться в разных направлениях.
Несколько молодых людей шатались из стороны в сторону, не в силах противостоять столкновениям с бешеной толпой.
– Да чего вы все носитесь?! Не умрет же этот паралитик прямо сейчас, – нахмурившись, заворчал юноша.
Другой протянул руку и похлопал его по плечу:
– Вэньмин-сюн [32], не будь таким жестоким.
Молодой человек по имени Вэньмин недовольно фыркнул.
– А что я не так сказал? – буркнул он и повернул голову, чтобы посмотреть на собеседника позади него. – Юньчжао, что плохого в моих словах?
Нин Юньчжао носил небесно-голубую зимнюю накидку с капюшоном. В этот момент он наклонился, поднимая разбросанные по земле книги.
– Какое это имеет к нему отношение? – выпрямившись, спросил он. Половина его лица освещалась ярким светом фонарей.
Юноша, естественно, имел в виду молодого господина Фана.
Его оппонент улыбнулся и положил руку ему на плечо.
– А что насчет тебя? – многозначительно поинтересовался он.