Цыганское проклятье

«Аннушка, мне Евгений противнее жабы. Так и чувствую запах болота, когда он рядом. Хоть он духами себя поливает, а запах этот ничем не перебить. Каждую ночь лежу, глаз сомкнуть не могу, все кажется, вот-вот сейчас он до меня дотронется, и увижу я у него между пальцами перепонки да бородавки по всему телу мерзкие.

– Подожди-ка, он что же, до сих пор тебя не коснулся даже?

Марья замолчала и, стыдливо запинаясь, ответила:

– Только тогда, на балу, поцеловал в шею, и все. Только ты не говори никому, он мне муж все-таки. Бабушка скандал мне устроит. Посчитает, что это я его отталкиваю. Может, и оттолкнула бы, да только муженек мне повода не дает!

Девушки рассмеялись, а затем послышался голосок Анны:

– Но как же так? Неужели он на тебе из-за богатств женился, а сам пассию на стороне завел?

– Да я только рада этому, милая подружка. Порой хочется Алешеньку забрать и сбежать из дома. Куда глаза глядят! Хоть в лесу жить, лишь бы не с ним. Только о папеньке пекусь. Пропадет он без меня…»

Вот с того самого разговора я весь извелся. Захотелось мне вывести этого проходимца на чистую воду. А коль и впрямь дочке моей изменяет, выгнать как собаку безродную! Да только как узнать? Весь последний год Марья почти жила в монастыре. Домом его считала, и не мудрено! Монастырь на ее глазах вырос.

– Что с вами, папенька? Вы бледны и кулаки сжали так, словно злоба вдруг нахлынула. – Марья отвлекла меня от воспоминаний и сама о видении своем позабыла.

– Ничего, Марьюшка. Не бойся за меня, моя хорошая. Просто что-то сердце щемит, сейчас пройдет все.

– Пойдемте тогда в трапезную, папенька, – в голосе ее зазвучали тревожные нотки, – Павел чаю заварит с листом смородиновым.

По крутой лестнице мы спустились на первый этаж и по длинному мрачному коридору прошли в трапезную. Шаги наши гулко отзывались эхом. Иногда казалось, что кто-то идет позади. Я даже оглянулся несколько раз, но так никого и не увидел.

Дверь в трапезную была приоткрыта, и оттуда слышались голоса. Один принадлежал Павлу, второй был женским.

– Я благодарна вам, святой отец. Мы с сестрами считаем за честь поселиться в этом монастыре.

– Вот и славно, а теперь ступайте. Буду ждать вас в начале месяца.

В дверях мы едва не столкнулись с монахиней. Не поднимая глаз, она коротко поклонилась нам с Марьей и тенью проскользнула мимо.

– Павел, о чем ты сейчас говорил с этой женщиной? – Я прошел и сел за дубовый стол, на котором стоял кувшин с молоком и блюдо, накрытое белой тряпицей.