Цветы тьмы

Дорогая мама!

Письмо, которое ты написала мне, только сегодня дошло до меня. Твою просьбу я выполню в точности. По сравнению с твоим мое положение лучше. Я живу в чулане возле комнаты Марьяны. Марьяна охраняет меня и заботится о моей еде. Большую часть дня я размышляю и воображаю себе разные вещи. Поэтому я пока еще не начал читать и писать, как обещал тебе. Все окружающее меня так сильно на меня действует и иногда поражает, что мне трудно открыть книгу и следить за ее рассказом. Иногда мне кажется, что я живу в сказке. Я надеюсь, что у нее будет хороший конец.

Марьянина мама умерла, и она поехала в деревню, но ты не волнуйся: повариха Виктория приносит мне еду и рассказывает, что происходит вокруг. Твое письмо принесло мне много светлых картин и много надежд.

Береги себя.

Хуго

Он положил тетрадку в рюкзак, и слезы, которые он до того сдерживал, покатились по щекам.

Виктория снова принесла пугающие вести. Ночью схватили еврейскую семью, вместе с прятавшими их людьми привели на городскую площадь, всех поставили в ряд и расстреляли. В этот раз специально, чтобы люди видели и слышали и не осмеливались прятать евреев.

– Что же делать? – спросил он осторожно.

– Там видно будет, – последовал ответ. Без дальнейших слов Виктория закрыла дверь, а Хуго вынул тетрадку из рюкзака и написал:

Дорогая мама!

Я не хочу скрывать от тебя правду. Уже больше недели, как солдаты обходят дома и обыскивают их. Марьяна оплакивает свою мать в деревне, а меня она поручила поварихе Виктории. Раньше она была уверена, что тут они не будут искать. Но теперь и она боится этого. Я не боюсь. Я это говорю не для того, чтобы тебя успокоить. Месяцы в убежище притупили во мне чувство страха. Каждый день я живу нашей жизнью дома. Дом, аптека, а в основном ты и папа – все это со мною с утра до самой ночи. Если мне холодно или сплю беспокойно, я вижу вас очень отчетливо. В последнее время я снова видел наши лыжные каникулы в горах, и ощущение парения вернулось ко мне. Мама, одиночество не мучает меня, потому что вы научили меня быть с самим собой. Я не скрою от тебя, что иногда на меня нападает чувство неуверенности или отчаяния, но только на короткие мгновения. Вы дали мне много веры в жизнь. Я так рад, что вы мои родители, что иногда меня тянет сломать дверь моего убежища и сбежать к вам.

Я тебя люблю.

Хуго

24

На следующий день Виктория не пришла. Хуго доел остатки бутербродов и все время прислушивался. Из Марьяниной комнаты не доносилось ни звука. Из соседних комнат доносились обычные голоса: „Где ведро?“ или „Уже прибралась в комнате?“ Несколько раз был слышен голос Виктории. Трудно было понять, разговаривает ли она или спорит с кем-то. В любом случае ссор не было слышно. В промежутках между разговорами поднимались волны смеха, затопляли коридор, падали и разбивались.

„Где я?“ – вдруг спросил себя Хуго, как это случалось ему во сне. Тайну, окутывавшую это место, он чувствовал уже в первые недели, но сейчас, возможно, из-за строгой Виктории, оно кажется ему тюрьмой. Каждый раз, что он расспрашивал Марьяну об этом месте, она уходила от ответа и говорила: „Да ну ее, эту нечисть, жаль твои мысли этим пачкать“.