Цветок в пыли. Месть и закон

— И с тех пор я его воспитываю, — продолжал старик. — Он славный мальчуган, я уверен — никогда он не мог бы украсть.

— А когда это было? — спросила Мина.

Мужчины обернулись к ней.

— О чем вы спрашиваете, моя госпожа? — уточнил Абдул.

— Когда вы нашли мальчика?

— Восемь лет назад.

Мина похолодела. Она еще думала, что это ошибка, случайное совпадение, но, когда Абдул назвал точную дату, поняла — это был тот самый день, когда она оставила ребенка в лесу!

— Что случилось, милая? — спросил обеспокоенно Джагдиш.

— Ничего, — прошептала Мина.

Единственное, чего она боялась сейчас, — потерять сознание.

МАХЕШ, МИНА И РОШАН

Сна не было. Ночная прохлада, такая желанная после дневного зноя, не приносила облегчения, и в некоторые минуты казалось даже, что в доме душно и нечем дышать. Мина приподнялась на локте и обеспокоенно смотрела в темноту, словно пыталась рассмотреть что-то, пока невидимое. Ночь обступала ее со всех сторон — оттого и тревожно ей было, наверное, потому что и тогда была ночь, и тоже душно было перед дождем. Ночь, деревья, малыш, оставленный на тропе…

К завтраку она вышла измученной и больной. Джагдиш всполошился:

— Ты плохо чувствуешь себя?

— Нет, нормально. Только вот спала плохо.

Завтракали молча. Потом Мина спросила словно невзначай:

— Ты сегодня идешь в суд?

— Да. Там слушается дело этого мальчика.

— Который сумку украл?

— Не крал он, — поморщился Джагдиш. — Глупо там все получилось.

— Возьми меня с собой.

Джагдиш взглянул на жену изумленно. Никогда прежде она не обращалась к нему с подобными просьбами.

— Зачем это тебе? — спросил он после долгой паузы.

— Я скучаю дома. И еще — хочу посмотреть на этого мальчика.

— Суд — не самое веселое зрелище.

— Я знаю.

— Так что лучше уж побудь дома.

— Я поеду с тобой!

Джагдиш заглянул в глаза жене и смешался.

— Если ты настаиваешь, — пробормотал он.

В зале суда Мина села в заднем ряду. Она даже себе не могла объяснить — почему, и только позже поняла, что боится. Ей казалось, что если она сядет ближе к месту, где сидят подсудимые, то выдаст себя, не сдержится. Она уже решила, что знает, кто этот мальчик — ведь совпадало все, и желала, чтобы это был он, ее сын, желала — и боялась одновременно.

Она часто думала о своем покинутом сыне, пыталась представить, как он живет, что делает, и все у нее получалось так славно — ему хорошо, он счастлив и живет беззаботно. Ее вина перед ним была безмерна, и она хотя бы мечтами о его счастливой жизни пыталась эту вину искупить. В какой-то момент даже поверила в то, что все хорошо у ее малыша, и вдруг, как удар — жестокий, не знающий пощады — эта встреча с несчастным стариком. Неужели он ее сын, этот мальчик? И ее мечты оказались лишь несбывшимся оправданием своей вины.

Открылась дверь, в зал вошел полицейский, а следом за ним — мальчик, невысокий, худенький. Он прошел за перегородку, отделявшую его от остального зала. Присутствующие затихли, слишком несоответствующе тому, что должно было сейчас произойти в зале суда, выглядел этот мальчуган. Этот зал видел многое и многих, и это было всегда ужасно и омерзительно, потому что все людское зло и несправедливость сходились здесь, а мальчик смотрелся в этих стенах как нечто чужеродное.

Мина встала в первый момент, когда дверь распахнулась, и осталась стоять, словно забыв обо всем.

Это был ее сын! Она узнала его, не могла не узнать. Конечно, он. Покинутый и найденный, но еще не обретенный. Она не может подойти к нему, прижать к себе, погладить по волосам. Он сейчас в чужих руках и ей не принадлежит.

Вошел судья, сел в свое кресло, отчего картина суда приобрела недостающую ей завершенность, но Мина словно не замечала этого, и тогда кто-то из сидящих рядом шепнул ей:

— Сядьте, пожалуйста! Суд начинается!

Мина наконец увидела судью и села, охнув негромко, как от внезапно подступившей сердечной боли. В кресле судьи восседал Махеш. Он слушал, как секретарь зачитывает материалы дела, смотрел куда-то в сторону чуть рассеянно, а Мине хотелось подбежать к судейскому столу и крикнуть:

— Что же ты смотришь в сторону? Взгляни на этого мальчика! Ты разве не узнаешь его?

Секретарь тем временем закончил чтение, поклонился присутствующим, сел, став сразу неприметным среди прочих людей. После этого Махеш дал слово представителю обвинения.