Цвета магии

Девариукс вошел в конюшни и огляделся вокруг. Я разволновался еще больше, и попытался не встречаться с ним глазами. Ничего не сказав, он пронзил меня взглядом, который мог убить даже вурма. Казалось, что он читает мои мысли. Его взгляд медленно переместился на доспехи, лежащие на полу.

Девариукс резко развернулся и вышел.

Сейчас он, вероятно, направился в дворцовую темницу, чтобы найти мне самое ужасное и гиблое место, где нельзя различить ночь и день, и где крысы объедят мое истощенное тело. Так дворец окажется моим домом до последнего дня.

Я выбежал из конюшни на пустынные улицы. Я метался от дома к дому, проверяя все места, где когда-либо видел лорда. Его не было в банях, на игровом поле и в винном погребе. Его даже не было в оружейной, и я сомневался, что он хотя бы близко подходил к библиотеке, но мне было не до раздумий.

Моё отчаяние росло, и я знал, что время идет. Но его не было. Его никто не видел, и доспехи лежали нетронутыми.

Я знал, что другого выхода нет. Я схватил кирасу и надел ее так быстро, как только мог, закрепляя пряжки и шнурки. Потом я опустил на свою голову огромный шлем и опустил забрало. Поскольку толпа думала, что я лорд Ротчильд, я должен был сделать все так, чтобы стать достойным легенд о нем.

Я подозвал на помощь конюха и после нескольких неудачных попыток взобрался на белого коня лорда Ротчильда. Прежде, чем мой здравый смысл смог бы остановить меня, я въехал через ворота на арену. Попав на свет из темной конюшни, я мгновенно был ослеплен, но услышал восторженный рев толпы.

Несколько мгновений я наслаждался славой и любовью народа.

Когда я поднял забрало, то увидел сира Удо, ожидавшего в центре арены. Он был одет в доспехи, подобно военной машине, монолитной, как обелиск. Его броня была ярко-красной с черными узорами и слепила мне глаза. Он весь сиял, подобно падающей звезде. Был ли это трюк со светом или магия, я не знал.

Сир Удо восседал на вороновом коне. Его крепкие копыта бились о землю, а голова скакуна была настороженно опущена. Конь, казалось, едва сдерживался из-за лязга стали и из-за запаха пыли с кровью.

Конюх подошел ко мне со знаменем Къелдора и воздел его в воздух, после чего я три раза проскакал вокруг арены, как было заведено. Девушки бросали мне цветы, а дети махали руками. Я поприветствовал их в ответ поднятой рукой, едва не свалившись наземь. Шлем съехал мне на глаза, закрыв весь обзор справа, потому что изначально был выкован не для моей головы.

Ликование толпы доставляло мне удовольствие, но вся эта история с обманом не давала покоя. Я направил лошадь к дальнему концу длинной деревянной изгороди, и там повернулся лицом к моему сопернику.

Сир Удо ждал меня с холодным спокойствием, уверенный в своем рыцарском мастерстве. Я глубоко вдохнул и пришпорил коня. На мгновение я растерялся, когда могучий королевский конь начал разгоняться, приближаясь к рыцарю. Мое равновесие было нарушено, я покачнулся от бурной скачки и вцепился обеими руками в коня. Мое копье повисло в воздухе, еле держась между рукой и телом. Расстояние сокращалось быстрее, чем я предполагал, и я попытался поднять оружие, но прежде этого копье сира Удо со всей яростью врезалось мне в грудь.

Мир начал удаляться от меня, когда я отлетел назад, подобно кукле на ниточках. Казалось, что все вокруг затихло, за исключением пронзительной боли в груди. Я бы тоже закричал, если бы мог дышать. Казалось, что шерстистый мамонт наступил мне на легкие, в то время как изнутри их опалил огонь. Когда воздух вернулся, я смог дышать лишь тяжело и часто, с приступом боли на каждом вдохе.

Я огляделся и увидел рыцарей и оруженосцев, спешащих помочь мне. Собравшись с мыслями, я неуверенно встал на ноги и замахал им, показывая, что не нуждаюсь в помощи. Я опасался, что с меня снимут шлем и раскроют мой обман всем присутствующим. Отчаянно пытаясь показать всем, что способен идти сам, я побрел к краю арены. Некоторые рыцари пытались поддержать меня, когда ко мне подошел Девариукс в окружении королевской стражи. Он отпустил тех, кто стремился помочь, и тогда я окончательно оставил последние попытки остаться в сознании.

Ангелы парили в воздухе, распевая самые красивые мелодии, которые я когда-либо слышал. Мириады голубых и зеленых пузырей, таинственно сиявших, проходили сквозь меня, подобно светлячкам в море жидких алмазов. Ангельские песни медленно затихали, и тупая, ноющая боль вернула меня обратно в сознание.

Я очнулся и увидел целительницу, королевскую травницу по имени Ариэль. В ее тридцать лет у нее были глаза, как у ребенка, и волнистые темные волосы. Она носила свободную белую блузку и ничем не примечательную монету на золотой цепочке, обвивавшей ее шею. Я взглянул на монету и понял, что мое зрение до сих пор затуманено, чтобы разглядеть мелкие детали. Гул в ушах тоже не прекращался.

Ариэль заметила, что я очнулся. – Как ты себя чувствуешь? – спросила она.

– Не знаю. Я, как будто побывал в другом мире.

– Что же с вами случилось? – продолжила она расспросы, накладывая волшебную мазь на мою рану.