Цвет волшебства

А потом не осталось ничего, кроме обратившихся в прах лесов и облака пыли на горизонте, которое медленно смещалось, подгоняемое лёгким ветром. И ещё чёрной, потрепанной фигуры, сидящей на выщербленном и поросшем мхом мельничном жернове. Вид у неё был, как у человека, которого несправедливо обошли, который внушает страх и ужас, но остается единственным другом для бедных и лучшим лекарем для смертельно больных.

Смерть, хотя у него и не было глаз, смотрел вслед исчезающей вдали фигуре Ринсвинда. Обладай его лицо хоть малейшей подвижностью, брови на нём были бы хмуро сдвинуты. Несмотря на свою всегдашнюю исключительную занятость, Смерть решил, что теперь у него появилось хобби. В этом волшебнике присутствовало нечто такое, что раздражало его сверх всякой меры. Прежде всего, Ринсвинд завёл моду не являться на назначенные встречи.

— Я ДО ТЕБЯ ЕЩЁ ДОБЕРУСЬ, ДРУЖОК, — пообещал Смерть голосом, похожим на стук крышек свинцовых гробов. — ВОТ УВИДИШЬ.

Притяжение Черва

Она называлась Червберг, гора Черв, и возвышалась над зелёной долиной почти на полмили. Гора была огромной, серой и перевёрнутой вверх ногами.

У основания она имела в поперечнике всего десятка два ярдов. Потом, грациозно выгибаясь наружу, словно перевёрнутая башня, она поднималась сквозь льнущие к ней облака и наконец завершалась, будто её обрубили, четвертьмильным в диаметре плато. Здесь, наверху, рос крошечный лесок, зелень которого каскадом спускалась за обрыв. Здесь жили люди, построившие деревеньки. Здесь даже текла речушка, переливающаяся через край водопадом, который достигал земли исключительно в виде дождя.

Имелись здесь и пещеры, причём входы в них располагались на несколько ярдов ниже уровня плато. Чёрными, грубо вырубленными дырами зияли они со склонов, так что в это свежее осеннее утро гора Черв, нависающая над облаками, выглядела гигантской голубятней.

Судя по размерам пещер, размах крыльев ютившихся там «голубков» достигал ярдов сорока.

— Так я и знал, — сказал Ринсвинд. — Мы угодили в сильное магическое поле.

Двацветок и Хрун обвели взглядом небольшую лощинку, в которой друзья устроили полуденный привал, и посмотрели друг на друга.

Лошади мирно пощипывали у ручья густую траву. Среди кустов порхали жёлтые бабочки. Воздух был наполнен запахом тмина и гудением пчёл. На вертеле тихо шкворчали туши диких свиней.

Хрун пожал плечами и вернулся к умащиванию своих бицепсов, натирая их до блеска.

— По мне, всё хорошо, — буркнул он.

— Попробуй подбросить монетку, — посоветовал Ринсвинд.

— Чего?

— Монетку, говорю, подбрось.

— Хокей, — согласился Хрун. — Если ты так настаиваешь…

Он достал из кошелька пригоршню мелких монет, награбленных в дюжине разных государств. Покопавшись в них и выбрав щлотскую свинцовую четвертьйоту, Хрун уравновесил её на пурпурном ногте большого пальца.

— Ты называй, — предложил он. — Решка или… — он сосредоточенно изучил оборотную сторону монеты, — рыба какая-то с ногами.

— Ты подбрасывай, а я назову, — ответил Ринсвинд.

Хрун ухмыльнулся и щелкнул пальцем.

Йота, вращаясь, взлетела в воздух.

— Ребро, — не глядя, определил Ринсвинд.

Магия не умирает. Она постепенно растворяется.

Это можно проследить на примере областей, которые служили ареной для великих сражений Магических войн, случившихся вскоре после Создания. В те дни магия в сыром виде была весьма распространена и охотно использовалась Первыми Людьми в их войне с Богами.

Истинные предпосылки Магических войн затерялись в туманах Времени, однако философы Диска сходятся на том, что во всём виноваты Первые Люди: обнаружив, что их сотворили, они, естественно, очень разозлились и начали драку. Великими, исполненными пиротехнических эффектов были последовавшие затем войны — солнце каталось по небу, моря кипели, потусторонние ураганы опустошали землю, а в шляпах таинственным образом появлялись маленькие белые голуби. Подверглась угрозе сама стабильность Диска (который, как-никак, передвигался в пространстве на спинах четырёх гигантских, едущих на черепахе слонов). Пришлось Великим и Древнейшим, которым подотчетны сами Боги, применить жесткие меры. Богов загнали на высокогорья, людей пересоздали в изрядно уменьшенном виде, а большая часть старой неуправляемой магии была выкачана из земли.

Впрочем, это не разрешило проблему тех регионов Диска, которые во время войны пострадали от прямого попадания заклятий. Магия постепенно растворялась. В течение долгих тысячелетий высвобождались при её распаде мириады субастральных частиц. Реальность под действием частиц существенно исказилась…

Ринсвинд, Двацветок и Хрун уставились на монету.

— Точно, ребро, — сказал Хрун. — Впрочем, ты же волшебник. И что тут такого?

— Я не занимаюсь… подобными чарами.

— То есть не можешь.

Ринсвинд начисто проигнорировал это замечание.

— Попробуй ещё раз, — предложил он.

Хрун вытащил пригоршню монет.