Цвет волшебства

— Это не наше дело, — заявил один из волшебников.

— Да, но оно может стать нашим, — возразил Траймон.

Наступило молчание.

— Мы вмешаемся в дела другого ордена? — удивился Верт.

— Разумеется, нет, — ответил Траймон. — Я просто выражаю предположение, что мы могли бы дать… совет. Но давайте обсудим это позже…

Волшебники никогда не слышали выражение «силовая основа», иначе подобные речи не сошли бы Траймону с рук. Но простой и непреложный факт заключался в том, что сама идея помочь другим подняться к власти, пусть даже с целью укрепления собственных позиций, была абсолютно чуждой для них. Их девиз гласил: каждый волшебник — сам по себе. Что там говорить о враждебно настроенных паранормальных существах, честолюбивому волшебнику приходится сражаться ещё и с соперниками внутри родного ордена…

— Я считаю, что сейчас нам следует обдумать, как поступить с Ринсвиндом, — объявил Траймон.

— И со звездой, — подхватил Верт. — Люди, знаешь ли, начинают замечать.

— Да, поговаривают, что нам не мешало бы что-нибудь предпринять, — вступил в разговор Люмюэль Пантер из Ордена Полуночи. — Но я хотел бы знать, что именно?

— О, это легко, — откликнулся Верт. — Все советуют нам прочесть Октаво. Это советуют постоянно. Плохой урожай? Прочтите Октаво. Болен скот? Прочтите Октаво. Заклинания всё поправят.

— Возможно, в этом что-то есть, — заметил Траймон. — Мой, э-э, покойный предшественник довольно тщательно изучал Октаво.

— Мы все его изучали, — резко заявил Пантер. — Но что толку? Восемь Заклинаний должны произноситься вместе. Я согласен, если всё остальное ни к чему не приведет, может быть, нам придется рискнуть, но Восьмерка должна быть произнесена вместе или не произнесена вообще, а одно из Заклинаний сидит в голове этого Ринсвинда.

— И мы не можем его найти, — подытожил Траймон. — Ничего не получается. Уверен, что частным образом мы все пытались сделать это.

Волшебники смущённо переглянулись.

— Да. Хорошо. Карты на стол. Я что-то не могу найти его, — наконец сказал Верт.

— Я пробовал смотреть в хрустальный шар, — объявил другой волшебник. — Ничего.

— А я посылал духов-советчиков, — сообщил третий.

Остальные выпрямились в своих креслах. Если признание в провале входит в повестку сегодняшнего дня, то они, чёрт возьми, всем покажут, что провалились геройски.

— Всего-то? Я посылал демонов.

— А я смотрел в Зеркало Всеобщего Обзора.

— Прошлой ночью я искал его в Рунах М'хо.

— Тогда как я, довожу до вашего сведения, использовал и Руны, и Зеркало, и даже внутренности химеры.

— А я говорил со зверями лесными и птицами поднебесными.

— Что-нибудь узнал?

— Нет.

— Что ж, я расспрашивал самые кости страны! Да, да, глубинные камни и стоящие на них горы.

Наступило внезапное ледяное молчание. Все посмотрели на волшебника, который произнёс эти слова. Ганмак Трихаллет из Почтенных Провидцев беспокойно заёрзал в кресле.

— Ага, заливай больше, — сказал кто-то.

— Я ж не сказал, что они мне ответили.

Траймон обозрел стол.

— Я тоже послал кое-кого на его поиски.

Верт фыркнул.

— В прошлые разы и мы посылали, но ничего не вышло.

— Это потому, что мы полагались на магию. Однако совершенно очевидно, что Ринсвинд почему-то недоступен ей. Но он не может не оставить следов.

— Ты послал следопыта?

— Можно выразиться и так.

— Неужели ты нанял героя?

Верт умудрился вложить в одно это слово неимоверно много значений. Таким же тоном в другой вселенной южанин произнёс бы «чёрт подери этих янки».

Волшебники, разинув рты, уставились на Траймона.

— Да, — спокойно подтвердил он.

— Чьей властью? — осведомился Верт.

Траймон обратил на него взгляд серых, как сталь, глаз.

— Своей. Другая мне не потребовалась.

— Это… это идет вразрез со всеми правилами! С каких это пор волшебникам приходится нанимать героев, чтобы те исполняли за них работу?

— С тех самых пор, как волшебники обнаружили, что магия не действует, — ответил Траймон.

— Это временные трудности.

Траймон пожал плечами.

— Возможно, — сказал он, — но нам нельзя терять ни дня. Докажите, что я не прав. Найдите Ринсвинда с помощью хрустального шара или разговаривая с птицами. Что касается меня, то я знаю: мой удел — быть мудрым. А мудрые люди поступают в соответствии с веяниями времени.

Хорошо известно, что волшебники и герои не могут поладить друг с другом, потому что первая сторона считает вторую сборищем кровожадных идиотов, которые не умеют ходить и думать одновременно, тогда как вторая испытывает естественное недоверие к сообществу людей, которые слишком много бормочут себе под нос и ходят в длинных одеяниях. «О,» — говорят волшебники, — «А как насчет ошейников с бронзовыми заклёпками и умащенных мускулов, накачанных в Языческой Ассоциации Молодежи, где собираются всякие типы подозрительной направленности?». На что герои отвечают: «Очень мило слышать такое от кучки хлюпиков, которые не осмеливаются подойти к женщине, объясняя это тем, что она якобы отнимает мистическую силу». «Так», — рычат волшебники, — «Вы нас уже достали, вы и ваши показушные кожаные плавки». «О да», — ответствуют герои, — «А почему бы вам…».